Подземный проход вывел девушку к небольшому залу, где перед постаментом с распахнутой книгой стоял лысый мужчина в серой рясе. В воздухе перед ним висели заключённые во вращающийся круг знаки, светящиеся зеленоватым гнилушечным светом. Монотонно читая литанию, мужчина касался знаков, вспыхивающих кровами отсветами. Стоило девушке войти в келью, в темных углах вспыхнуло множество желтоватых глаз, следившие за каждым ее шагом.
— Как и обещано — поскрипел мужчина поворачиваясь к ней — явилась "Первая", колыбель новой жизни… Бездушная, бесчувственная, но бесконечно преданная и верная.
Из теней зала появились мохнатые бесенята со свиными рылами и козлиными рожками. Закружившись в хороводе, они облепили девушку, подталкивая ее к конструкции из двух скрещенных брусьев стоявшей у стены напротив мужчины.
За время своего путь Крисс как-то отвыкла разговаривать с врагами, вот и сейчас, стряхнув бесов, скинула с плеча меч и без раздумий попыталась рубануть по странному монаху.
— Стой… замри… — тихий приказ парализовал девушку. Меч, вырвавшись из ослабевшей руки, с оглушительным звоном рухнул на пол, вызвав панический переполох в бесовской стае. Из клубящихся теней, словно змеи, вырвались цепи, сковывая руки и ноги, лишая воли. Мелкие бесы, с гиканьем и визгом, набросились на нее, осыпая укусами и щипками, поглаживая и облизывая, попутно разрывая одежду в клочья. Крисс чувствовала, как знакомая, сладко-тошнотворная истома заполняет ее, сковывая разум, растворяя сознание в вязком мареве.
— Ты будешь счастлива — монотонно шептал лысый — ты…
В этот момент дверь кельи вновь распахнулась, впуская в комнату еще одну девушку, облаченную в облегающий белый комбинезон. Лысый, с мерзкой ухмылкой, шагнул к ней, хватая за плечо:
— А вот и "Вторая"
Айко
Тропинка ведущая сквозь туман нашлась через несколько минут, петляющая между деревьев, она спускалась с горы. Как я оказался на э… возвышенности было совершенно непонятно. Хотя чего уж там, стоит быть честным хотя бы перед собой, было понятно что из мира с прекрасным пионерским лагерем "Дружба" я исчез, и куда привет меня туманная тропа — совершенно неясно.
— Айко страдает — доложила Тасука последние сводки с полей моего внутреннего мира, скрашивая внезапное путешествие — Слушай, ты специально сделал, чтобы алкоголь такое похмелье давал?
— Может, хоть немного думать начнет — проворчал в ответ — Что за манера, чуть что, вином заливаться!
— Если ты рассчитывал на воспитательный эффект, спешу огорчить — усмехнулась аватара — Проснувшись, она тут же отыскала новую бутыль и снова надралась! Завернулась в какую-то шкуру, сидит на веранде, воет на луну.
— Э?
— Ну… как говорится, этот стон у нас песней зовется… В общем, поет.
— Не было печали — вздохнул я — ладно… постараюсь выбраться и проведу воспитательное воздействия… возможно даже методом приложения ладони к мыслящим полушариям… задним.
— Ахаха — рассмеялась Тасука — будет забавно посмотреть… кстати можешь и меня повоспитывать… превентивно так сказать… вдруг накосячу?
Перешучиваясь с неугомонной аватарой, я шагал по тропинке. Неспеша, смотря под ноги, вдруг что под ноги кинется и я запнусь и упаду, а катится кувырком с горы мне не хотелось.
К деревне в низине у горы, вышел как-то внезапно, вот я шагаю по тропе, шаг и уже стою на околице, рядом с покосившимся забором. Ну ладно… прошел вдоль забора к дому, покосившемуся, серому, со слепыми маленькими оконцами. Поднялась на такое же кривое крыльцо и остановился у распахнутой двери.
— Хозяева! — крикнул в распахнутую дверь — есть кто дома? Пфф… а в ответ тишина..
Крикнув еще разок, зашел, обстановка внутри была не чем не лучше чем снаружи, вот только… Небольшая печь в углу типа "Буржуйка" и тлеющие в ней угли, еда на столе. Я коснулся кружки с каким-то взваром, еще теплая.
— Пу-пу-пу… дела… — пробормотал я себе под нос, оглядываясь. Разобранная кровать у стены, стулья заваленные тряпьем, буфет ломился от грязной посуды, рядом с ним тазик с мутной пенной водой, в которой покоилась обгорелая сковорода.
— Дела — повторился я выходя из дома, направившись по грязной разбитой дороге к центру деревушки. По дороге зашел еще в пару домов, на вид немного побогаче, а по сути ничем не отличающиеся от первого. На деревенской площади прямо по центру стоял памятник. Не бронзовый и даже не мраморный, на куске гранита, стояла отлитая из бетона фигура женщины. В левой руке у нее был треугольный щит с обломанным острием, а в правой когда-то был меч, от которого сейчас осталась ржавая арматурина, которой дама с щитом грозила небу.