В следующий раз, когда он открыл глаза, солнце еще стояло высоко над головой, и он испытывал жажду. Он сел и огляделся. Русские все еще были рядом, терпеливо наблюдая за ним.
Возможно его голова немного прояснилась, поскольку он вспомнил, что еще толком не осмотрел свои пожитки.
Он открыл вещевой мешок и высыпал содержимое на землю. И выяснил, что кто-то ограбил его! Фляга исчезла, как и лезвие штыка и саперная лопатка. Он не смог найти каску; и не помнил, была ли она на нем, когда он просыпался, хотя ремешок от нее по-прежнему висел на шее. Вот это да, они даже сняли застежки с ботинок и вытащили гвозди из подошв! Все металлические части. И, что было очень странным, даже при том, что фляга исчезла, кожаный чехол от нее лежал на траве. Помимо этого его расчетную книжку не взяли, не заинтересовались несколькими пенсами, и даже бутылку рома не прихватили с собой. Какие забавные воришки! И у него все еще остались краски - хотя металлическая коробка, которая содержала небольшие тюбики, исчезла. Мало того, кто-то не поленился снять металлическую окантовку вокруг щетин его кистей, и части их остались лежать на дне мешка. Почему?
А что насчет оружия? Он проверил пистолет на поясе и обнаружил, что от него остался лишь деревянный приклад. Опять же, почему? Украдите пистолет, но без приклада вы черта с два сможете его использовать. Это не имело никакого смысла. Но кто-то же это сделал? И когда это на западном фронте здравый смысл играл большую роль?
Русские молча наблюдали за ним, по всей видимости, озадаченные его возней.
Воспоминания нахлынули на него, просачиваясь из того окопа, в котором они скрывались.
Рядовой Перси был откомандирован в камуфляжный корпус после ранения в ногу. Когда-то в юности он был чертежником, и как не удивительно, но армия признавала, что помимо мужчин способныx держать оружие, и тех, кто мог словить пулю, она также нуждалась в тех, кто мог владеть кисточкой, и подобрать из всех цветов радуги правильный оттенок, чтобы превратить танк Марк I в безобидный стог сена, хотя и со струйками дыма, когда за ним плелись парни с сигаретами. Он был рад передышке, и готов был постоянно носить коробку краски, для подбора цветов и тонкой раскраски после обычной мазни под цвет камуфляжа.
Что еще он мог вспомнить? Последние события перед артобстрелом? Ах да, сержант, отчитывал новобранца за один из тех жалких Заветов в нагрудном кармане, которые матери и возлюбленные так любят посылать на фронт в надежде, что святые слова уберегут их мальчиков, а если они не смогут помочь, то бронзовое покрытие могло достигнуть того, на что не способна простая вера. И Перси, подбирающий инструменты для следующей работы, помнил, что сержант яростно махал неуставной книгой перед лицом парня и кричал «Ты чертов идиот, неужели твоя чертова мать никогда не слышала о шрапнели? Был у нас как-то сапер, хороший парень, и снаряд попал прямиком в обитый металлом чертов Завет, и он вырвал его бьющееся сердце прямо из тела!» А затем он был грубо прерван артобстрелом. Почему покрасневший парень и сержант исчезли во вспышке от снаряда, который взорвался совсем неподалеку от Перси, а он теперь сидел здесь в этом спокойном мире, в компании дружественно выглядящих русских и слушал замечательное пение птиц? Глубоко внутри, Перси знал, что никогда не получит ответы на эти вопросы.
Некоторые вопросы лучше и вовсе не задавать.
Русские все еще сидели вокруг него на поляне и терпеливо наблюдали, как он пытался выбраться из черной ямы в своей голове.