Он прекрасно понимал, стоит ему поддаться животной страсти и от Светланы останется лишь растерзанное мёртвое окровавленное месиво. Страсть демона смертельно опасна. Человеческое тело способно выдержать только похоть суккубов. После секса с повелителями ужаса почти никто не оставался в живых. «Счастливчики» же превращались в полуразумных, напуганных до смерти, шарахающихся от любого шороха ничтожеств.
Светлана не станет сопротивляться, когда он будет рвать её тело на части. Её душа в его власти. Навечно! Так что же его останавливает от столь желанного наслаждения? Невинность. В отличие от остальных, Светлана не продавала Андромалиусу свою душу. Она ничего не выиграла от сделки с её предком. Она – жертва. И хоть демону были не свойственны муки совести, он осознавал, что не справедливо использовать свою власть над её душой и губить смертную.
Сейчас, подчинившись приказу своего хозяина, Светлана излучала, опостылевшую демону за десятки веков, покорность. Те несколько секунд, которые она продолжала стоять на ногах, сопротивляясь его приказу, она была по-настоящему зла на Андрея. Это были эмоции свободной личности. Не так часто Андромалиусу выпадает шанс настолько откровенно общаться со смертными, как сегодня. Чаще всего люди не подозревают о его истинной сути.
Противоречивые желания разрывали тёмную суть демона на части. Он дьявольски хотел Светлану. Но при этом ему не нужна была покорная вещь, каких он имел сотнями тысяч до неё. В отличие от инкубов, для повелителя ужаса, энергия секса и похоти не была жизненной необходимостью. Уже давно Андромалиус наигрался в секс с покорными смертными ведьмами и колдунами, желавшими молодости, красоты, власти, богатства и могущества. Всё это он давал им и вскоре забирал, упиваясь собственной безграничной властью над их душами и телами.
В этот раз Андрей хотел, чтобы девушка сама сгорала от желания к исчадью ада. Хотел владеть не только её душой и телом, но и личностью Светланы. Впервые Повелитель ужаса желал, чтобы и его желали тоже.
- Не надо меня винить в том, что ты сейчас испытала, светлая моя, - голос Андрея вновь стал мягким, едва ли не нежным: - Я здесь совершенно не при чём. Твоя душа прекрасно знает, кто её настоящий хозяин и стремится мне угодить всеми силами. Это её инстинкт самосохранения. А страдала ты исключительно по глупости своего разума. Тебе было больно потому, что душа боролась с разумом. Именно поэтому тебе следует как можно быстрее научиться договариваться со своей душой.
Андрей как мог, пытался объяснить девушке то, что её сопротивление его воле неизбежно будет приводить к душевной боли. Светлана подняла голову и заглянула Андрею в глаза:
- Ты чувствовал, что мне было больно?
- Не совсем так. Твоей боли я не ощущал. Но я чувствовал, что ты сопротивляешься приказу. Это как натяжение поводка, - Андрей не знал какими словами передать то, как он чувствовал душу смертной. Душевную боль Светланы он не воспринимал как свою, но жадно впитывал все эмоции, бурлившие в ней, пока девушка сопротивлялась.
- Чтоб тебя так корёжило, - зло бросила она и тут же испугалась реакции демона. Однако Андрей не разозлился в ответ. Он наклонился вперёд и его лицо оказалось на уровне лица Светланы. Демон незаметно вдохнул запах смертной, и шепотом ответил на выдохе:
- А с чего ты взяла, что мне эта боль не знакома? – Андромалиус горько улыбнулся, вспоминая давно минувшие дни, когда его учил покорности Князь Тьмы. Молодой тогда демон, как и многие в те годы, был чересчур амбициозен и своеволен. Наломав немало дров со своими дружками в Преисподней, Андромалиус оказался, что называется, крайним. Сам Князь Тьмы взялся воспитывать зарвавшегося демона, тем самым вбивая науку в головы и всех остальных своих нерадивых подданных. Крики и вопли Андромалиуса были слышны тогда по всему Царству.
- Не злись на меня, милая. Это была лишь демонстрация. Ты сама просила объяснить отношения между душой и её хозяином. Но это не значит, что я собираюсь злоупотреблять своей властью. Я уже большой демон и в эти игры давно наигрался.
Андрей встал с дивана и повёл плечами, словно разминая мышцы, а на самом деле, стараясь прогнать последние мысли. Хватит воспоминаний.