— Да, доводы ваши вески и заслуживают внимания. Каково же ваше окончательное мнение, Михаил Тариэлович?
— Считаю своей обязанностью доложить, что разрешение означенного вопроса в настоящее время может идти лишь по двум вариантам, коль мы уже согласились на выселение чеченцев в места, обещанные турецким правительством Кундухову, то есть в сопредельные нам области азиатской Турции, то следует вновь войти с ним в сношение по вопросу, не согласится ли оно водворить означенных переселенцев на Эрзерумском пашалыке к Арзингану, Диарбекиру и далее, где эти племена уже не смогут быть для нас столь опасными. А коль такого соглашения достичь теперь же нам не удастся, то сам вопрос о переселении отложить до более благоприятных времен.
— Вполне согласен с вами, — сказал Михаил Николаевич. — Только прошу изложить все это письменно, в записке.
— Ваше Высочество, такую записку я составил и принес с собой.
Вот она.
— Благодарю вас, Михаил Тариэлович. А к вам, Александр Петрович, у меня просьба, — обратился главнокомандующий к Карцову, — напишите письмо графу Игнатьеву и изложите доводы и предложения графа Лорис-Меликова. Прошу сделать это немедленно. Еще раз повторяю: к востоку от названных городов не должно быть ни одного чеченца.
— Ваше Императорское Высочество, какое распоряжение прикажете дать генералу Кундухову?
— Разрешите ему начать дело. Но мы добьемся переселения чеченцев в те места, которые предопределили мы. Не позже декабря я получу ответ от графа Игнатьева. Я почти уверен в том, что все получится по-нашему.
— А что ответить генералу Кундухову по поводу приобретения правительством его земель, дома и построек? И если мы приобретем их, то разрешим ли ему уехать в Турцию?
Михаил Николаевич ответил не сразу. Он вновь несколько раз молча прошелся по кабинету, задержался на миг у массивного стола и, бросив быстрый взгляд на Лорис-Меликова, отошел к окну.
— Дело сложное. Увольнение генерал-майора Кундухова и окончательное поселение его в Турции при его способностях при знании края, связях и той популярности, которой он пользуется у туземного населения, в случае войны сможет существенно вредить нашим интересам, во всяком случае, сможет дать повод к серьезным опасениям за сохранение внутреннего спокойствия Терской области. При предстоящем разрешении вопроса о переселении чеченцев в Турцию желательно было бы избежать возможностей серьезных затруднений на будущее, сопряженных с уходом генерал-майора Кундухова в Турцию.
— Я пытался отговорить генерала Кундухова от ухода в Турцию, — торопливо заговорил Лорис-Меликов. — Но советы и увещевания мои были безуспешны. Не могу не признать, что доводы, приводимые генералом Кундуховым в защиту необходимости его личного ухода, имеют под собой основания. Он убежден, и весьма справедливо, что недоверчивые чеченцы и лица, во главе их стоящие, даже несмотря на свое теперешнее желание скорейшего ухода в Турцию не двинутся с места, пока Кундухов не отправит во главе переселенцев свое собственное семейство. Кроме того, наиб Сайдулла и главный карабулакский старшина Алихан Цугов присягнули на Коране, что уйдут в Турцию тоже, если только Кундухов покажет пример. К сожалению, Алихан Цугов несколько дней назад умер. Но дело продолжает его племянник Шамхалбек Цугов.
— Хорошо, Михаил Тариэлович, коли так, отпустим его. Но в том случае, ежели вместе с его семьей поднимутся еще пять или шесть тысяч чеченских семейств. Теперь насчет денег. Мне помнится, я разрешил вам израсходовать десять тысяч рублей для негласного вознаграждения тех, кто будет содействовать успеху переселения чеченцев в Турцию?
— Да, Ваше Высочество, такое разрешение я получил и уже распорядился выдать генерал-майору Кундухову означенную сумму.
— Однако за свой дом и земли деньги он должен будет получить в следующем порядке: когда его семья выедет из Владикавказа в Турцию, ему выплатят пять тысяч рублей, а остальные сорок тысяч — когда вместе с семьей Сайдуллы оставят Чечню и выступят в путь еще не менее полутора тысяч чеченских семейств.
— Но генерал Кундухов просил меня войти в ходатайство к Вашему Императорскому Высочеству, чтобы сорок две тысячи рублей из означенной суммы ему выдали золотом.