На этом моя аудиенция закончена.
Я, Луи XVI, король французов. Мне 37 лет. Господи, как я устал! Все от меня чего–то требуют, всем что–то угодно!
А Мария? Она просто изводит меня! Я же не колдун, чтобы разом уничтожить всех врагов.
А Лафайет? Конституционная монархия. Я толком не понимаю, что это такое. Может, всё не так уж и плохо? Нет, то, что моя власть будет ограничена, я понимаю.
Надо думать, надо принимать решение! Все от меня требуют решения!
Но я король! От меня никто не имеет права ничего требовать! Это я должен требовать, чтобы меня больше не тревожили! Увы, нельзя. У меня такое чувство, что конституционная монархия наступила уже давно.
Я, Клод Роне, принимаю Робеспьера. Интересно, почему он заинтересовался моей горничной? Как он умудрился найти связь между её исчезновением и трагедией семьи Брион?
— Жюли Дюбуа? Самая обычная девушка, — рассказываю я. — Довольно симпатичная, правда, лишенная индивидуальности.
— Вы что–то говорили об её ухажере? — спрашивает Неподкупный.
— Да, ей кто–то писал письма, — киваю я. — И эта девица постоянно куда–то ускользала. Я слышал, у нее было знакомство с каким–то художником. Мне с самого начала все это показалось подозрительным.
— Она давно получала эти письма? — интересуется Робеспьер.
— Несколько дней, может, неделю, — предполагаю я.
— Как исчезла ваша горничная? — задаёт он новый вопрос.
— Это произошло весьма неожиданно, — вспоминаю я. — У Жюли был выходной. Она должна была прийти или в тот же день вечером, или на другой день утром. Но эта девица так и не вернулась. Поначалу я злился, решил, что Жюли загуляла с этим парнем. Но когда её не было весь день, мне это показалось странным. Скорее всего, она решила уехать с ним. Весьма безответственно, могла бы меня предупредить, чтобы я подыскал ей замену.
— Вы сообщили в полицию? — спрашивает Робеспьер.
— Собирался, но полицейские неохотно берут дела о сбежавших служанках, — отвечаю я.
— Я могу взглянуть на её письма? — просит Робеспьер.
— Да, конечно, — киваю я.
Я зову лакея и велю принести письма. Вышколенный слуга быстро выполняет повеление.
— Она считала автора знатным человеком? — спрашивает Робеспьер, просматривая первое письмо.
— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Я не из тех, кого волнуют проблемы слуг, хотя сейчас это модно. В наши дни многие хозяева с радостью ведут задушевные беседы с горничными и лакеями. Лично я этого не понимаю.
Слишком много чести! И вообще, какое мне дело с кем крутит шашни горничная. Лишь бы работала прилично. Если нет, выгоняю.
— Я вас спросил об этом, потому что письма написаны на плохой бумаге, на которой знатные люди не пишут, — поясняет Неподкупный. — Однако мсье Лесот рассказал мне, что Жюли считала ухажера знатным мсье.
— Ох уж эти девицы! — ворчу я. — Забивают себе голову белибердой. А всякие нищие развратники этим пользуются!.. Чуть не забыл, у меня гора писем, на которые надо ответить…
Я беру одно из писем со столика.
— Простите, что отвлекли вас, — извиняется Робеспьер. — Я могу взять письма вашей горничной?
— Да, конечно, берите, — разрешаю я. — Они мне ни к чему.
Робеспьер благодарит меня.
Я замечаю, что он смотрит на конверт, который я отложил.
— Это письмо Сенье, — поясняю я. — Наследничек!
Робеспьер берёт конверт в руки. Достаёт любовное письмо, что получила моя горничная.
— Почерки совпали, — сообщает он, — автор письма — мсье Сенье.
М-да, вот это новый поворот сюжета.
Я, Пьер Сенье, наследник состояния Бриона, в хорошем настроении.
Мне доложили о визите Робеспьера. Что ж, я приму его.
— Для меня большая честь принимать в своем доме знаменитого Неподкупного! — приветствую я его. — Жаль, что наша первая встреча состоялась в недружественной обстановке.
— Не беспокойтесь, мне нужен образец вашего почерка, — говорит Робеспьер. — Это важно для расследования.
Интересно, зачем ему это понадобилось? Не к добру.
— Вы все еще подозреваете меня? — с улыбкой спрашиваю я.
— Увы, — разводит руками Светик.
— Что ж, вот черновик одного из моих писем, — я протягиваю им лист бумаги.
— Большое спасибо, мсье, — благодарит Неподкупный. — Больше мы вас не задержим.