Большую часть времени путешественник проводил на палубе, предаваясь неге, но при этом ощущая уже подступающую скуку. Её несколько развеивали беседы с Мигелем, на которого, убедившись в его полной непригодности к морскому делу, возложили обязанности повара. Вот с ними бывший ученик алхимика справлялся отменно. При этом у него оставалось довольно времени, чтобы развлекать Избранного своими рассказами.
— Так оно и случается, — распространялся Мигель. — Стараешься, стремишься достичь вершин мастерства, а потом всё идёт насмарку из-за одной единственной ошибки.
"Но я алхимик был, и потому
Иннос, который ввек не ошибётся,
Меня послал в десятую тюрьму…" [21]
Будто обо мне сказано!
А ведь почему со мной так сурово поступили? Думаешь, потому, что после употребления моего зелья почтенный Игнац повредился в уме? Как бы не так! Он и до того был порядком чокнутый. Просто магам не понравилось, что кто-то кроме них стремится к истине.
— Полегче, приятель! Что-то я тебя не пойму. Насколько мне известно, алхимика Константино или, к примеру, торговца зельями Цуриса Круг Огня ни в чём не обвиняет. Да и Саландрила после покаяния за бегство из монастыря оставили в покое. Все они считаются уважаемыми жителями города…
— Да как можно сравнивать! Они же простые ремесленники. Кузнеца Харада или плотника Торбена вон тоже не судят за колдовство. Ну и что? А мы с Игнацем искали истину!
— Знаешь, Мигель, я тоже немного изучал приготовление зелий, и не вижу в этом ничего особенного. Да меня маги сами учили некоторым рецептам!
— Ты просто не понимаешь. Думаешь, что алхимия — это просто наука о приготовлении зелий и снадобий? Ничего подобного! Алхимия — это способ преодолеть несовершенство мира, избавить его от порчи, наведённой Белиаром и его слугами на изначально беспорочное творение Инноса и Аданоса. Это возможность отыскать суть всего, всё объединить в одном, а единое — разделить на составляющие…
— Исправить мир, говоришь? — хмыкнул Избранный. — И как же этого можно добиться, смешивая всякую дрянь в реторте?
— Ты когда-нибудь слышал о Крови Инноса?
— Нет. Только о Слезах Инноса. Даже держал в руках пузырёк с этим веществом.
— Правда? Потом расскажешь подробнее… Однако Кровь Инноса — это совсем иное. С её помощью железо можно превращать в золото, обычную медь — в магическую, а человеку она способна даровать бессмертие. [22] Проходя весь долгий путь приготовления зелья, этап за этапом, алхимик также совершенствует самого себя, преодолевает сомнения, лень и слабость, укрепляет веру в Инноса. Однако рецепт этого удивительного вещества утерян. И уже не одну сотню лет алхимики — истинные алхимики, я имею в виду! — пытаются его отыскать. Некоторые говорят, что тайну Крови Инноса скрывают маги Огня и жестоко карают всех, кто приблизился к её разгадке. Видимо, именно поэтому я оказался на каторге…
— Что-то у тебя не стыкуется! — вновь прервал излияния Мигеля Избранный. — Зачем магам держать в тайне рецепт приготовления средства, которое могло бы помочь им взять верх над силами Хаоса? И почему тебя отправили за Барьер, а твоего учителя Игнаца — нет?
— Наверное, магам их собственная власть дороже, чем дело Порядка и Света. А Игнац, после того, как отведал моего зелья и окончательно свихнулся, стал им уже не опасен.
— На всё у тебя ответ! Ну расскажи, как вы искали истину на дне реторты…
Примерно такие беседы они и вели изо дня в день, пока капитан или кто-то из негоциантов не прерывал их и не отправлял Мигеля на камбуз — готовить обед.
Готарда Избранный старательно не замечал, что, надо отметить, на тесном судёнышке было весьма затруднительно.
Между тем, Южные острова, точнее, восточная их часть, с каждым часом становились всё ближе. Капитан Йорген, в своё время избороздивший не одно море в поисках китов, знал своё дело и вёл "Гарпию" строго по проложенному на карте курсу.
Рен сидел на лавочке возле домишки Гатаны и наблюдал, как небольшой прибрежный посёлок погружается в сон. Вот подвыпившие Тео и Аллигатор Джек, наспорившись до хрипоты и договорившись с утра пойти на охоту, расходятся в разные стороны. Элврих, посовещавшись о чём-то с Гарвеллом и Джимом, расположившимися возле костра, вернулся к ожидавшей его Люсии и в обнимку с ней направился к своему новому дому, выстроенному почти у самого леса. Там уже блеяли овцы, которых Кушрок и Борус пригнали на ночь с пастбища и заперли в загоне.
Когда уже совсем стемнело, Гарвелл и Джим затушили костёр и разбрелись по хижинам. В этот час в посёлке появился капитан Грег. Идя вполне открыто, но при этом стараясь не создавать лишнего шума и не привлекать особого внимания, он направился к жилищу Таны. Рен удивился, хотя уже знал, что Борус и Тана — не муж и жена, как он думал вначале, а брат и сестра. Однако роман Грега со знойной, хотя и перезрелой южанкой стал для него новостью. Впрочем, на такие вещи любопытства Рена, в иных случаях просто безмерного, обычно не хватало. Он тут же выбросил из головы личные дела капитана и принялся смотреть на неисчислимые звёзды, мерцавшие на почти чёрной поверхности небесной тверди.