Глава 3
МОРСКОЙ ДРАКОН
— Ты только взгляни, Полли, — малыш, кажется, приходит в себя! Хвала Аданосу!
Голос раздался над самым ухом. Лежащий должен был разлепить непослушные веки, чтобы рассмотреть его обладателя. В неярком свете лампы он увидел волевое горбоносое лицо с чёрной повязкой на правом глазу. Щеки и подбородок этой мужественной физиономии, обрамлённой тёмными с проседью волосами, скрывала густая раздвоенная борода.
— Ага! Он и глаза открыл! Привет, малыш! Ну и напугал ты нас, якорь тебе в глотку! Мы уж думали, что пришла пора зашить старину Рена в парусину и спустить по доске…
— Капитан Грег? — с трудом разомкнув губы, выговорил раненый. — Что со мной?
Он повёл глазами вокруг и с робким удивлением обнаружил, что лежит в капитанской каюте на койке самого Грега.
— Что, не помнишь, душу твою в три урагана?!! Чуть не свёл с ума капитана, и притворяется, что всё забыл! Вот оклемаешься, гадёныш, — возьму конец линя покрепче и всё-о-о напомню! В подробностях! Сразу в разум войдёшь. — Несмотря на грозные слова, в голосе матёрого пирата звучали ласковые нотки, совершенно ему не свойственные. — Ты, шныжий корм, за каким демоном удумал с морскими драконами в салки играть?
После этого вопроса и глотка поднесённого Грегом травяного настоя в голове Рена начало понемногу проясняться.
Неудача с поиском сокровищ Питхорма[7] почему-то не слишком расстроила капитана Грега, обычно весьма жадного до золота. Да и других пиратов, в общем, тоже. Остров, с его сверкающими на солнце песчаными пляжами и притаившимися в тени замшелых скал древними руинами, заросший упирающимися в облака вековыми деревьями, сам по себе был сокровищем. Кроме ощущения сопричастности к чему-то таинственному и до жути прекрасному, он ещё дарил редкое в буйной пиратской жизни чувство покоя и умиротворённости. Затерянный на окраине обширного Миртанского моря, Питхорм представлял собой отличное убежище. Лёжа вдалеке от обычных морских путей, он защищал своих обитателей от опасности быть обнаруженными королевскими военными судами или хищными орочьими галерами. На острове в изобилии водилась дичь, в лесу зрели дикие фрукты, из-под седых валунов пробивались кристальные родники. А в неглубоких, заплетённых плющом и диким виноградом ущельях можно было отыскать жилы рыже-красной, как кровь мракориса, железной руды.
Правда, как и у всего сущего в мире, озаряемом Оком Инноса, у этого великолепия имелись теневые стороны. Отдалённость и покинутость острова заставили попавших на него когда-то моряков — Тео, Фина, Джима и выжившего из ума Яроса — остаться здесь на долгие годы. Пираты капитана Грега были первыми людьми, которых отшельники увидели за два десятилетия. Древние таинственные развалины служили обиталищем разнообразной нежити. В богатом дичью лесу и на береговых обрывах встречались свирепые хищники и кровожадная нечисть, вроде гарпий или троллей.
Однако каждый моряк знает, что у всего должно быть две стороны — тёмная и светлая, которые уравновешивают друг друга. Ведь Равновесие — это то, на чём зиждется зыбкий и непрочный мир. Именно к поддержанию равновесия стремится великий Аданос, которому издревле поклоняются все, кто доверяет свою жизнь неверной морской стихии. Поэтому храм божества Воды старается посетить каждый мореход, ступивший на берег, прежде чем отправиться на торжище или в корчму.
Словом, на острове пираты чувствовали себя неплохо. Они не спеша возводили лагерь на берегу солнечной песчаной бухты. Деревянные, крытые листьями хижины одна за другой вырастали в прозрачной тени немногочисленных пальм. Фин, которому Рен помог стать членом экипажа, довольно быстро влился в команду и держался с большинством пиратов на короткой ноге.
Элврих не отходил от своей ненаглядной Люсии, наконец-то оценившей упорство молодого столяра. Неуклюжие ухаживания других пиратов она пресекала едкой шуткой, а то и точным, хорошо отработанным тычком в какое-нибудь чувствительное место. А однажды, когда к бывшей портовой шлюхе решил подкатиться Натаниэль, это заметил Элврих. По сравнению со здоровяком Натом парень казался малорослым и щуплым, но удар в челюсть, которым он наградил незадачливого ухажёра своей возлюбленной, быстро развеял эту иллюзию.
Оказавшийся поблизости Генри быстро пресёк начавшуюся было драку. А через пару часов Натаниэль уже добродушно посмеивался над своей неудачей, хвалил бывшего подмастерья за крепкий удар и смелость.
Вообще, робкого Элвриха стало не узнать. Всё свободное время он тратил на упражнения с оружием. Работал за двоих и, не моргнув глазом, дерзко отвечал на насмешки наиболее задиристых пиратов, раньше заставлявшие его испуганно втягивать голову в плечи.