Они должны были дождаться вечера в ущельях Горы Немыслимой, но они дошли до предела, измученные тем, что приходилось постоянно держаться впереди британских шпионов. Их тошнило от того, что приходилось хитрить и прятать следы, от лжи, угроз и взяточничества; их лихорадило от одиночества, голода и тоски; они испытывали отвращение от собственных злодеяний. Они готовы были убить друг друга — это путешествие было отмечено раздорами и перебранками.
И им требовались женщины, отчаянно. Единственная женщина, ехавшая с ними верхом на быке, приносила только неприятности. А единственный приказ, который дал им старый президент перед тем, как втиснул свое тяжелое тело в поезд, гласил: «Держитесь подальше от женщин, мальчики мои».
Первые восемь месяцев они держались, до той ночи подле Педи, в Транскее. Господь смилостивился над ними, сынами Республики, в ту самую ночь, когда дьявол овладел ими. Этот день фельдкорнет Писториус, отец Летти Писториус, помнил до конца своей жизни. За день до этого они набрели на небольшое поселение, и тут случилась катастрофа. Повозка застряла в канаве. В сумерки, когда ценой огромных усилий они все-таки вытащили ее, один из быков сломал ногу. Теперь повозку тащило меньшее количество быков, а запасного, потерявшего свою пару, привязали ремнем сзади повозки.
Писториусу и Фоури пришлось убить охромевшего быка, причем они были вынуждены перерезать ему глотку, потому что выстрел в ночи привлек бы ненужное внимание. Сначала они надежно привязали его к дереву, чтобы он не дергался, а потом попытались перерезать артерию, причем бык ревел и пытался порвать ремень. В конце концов, испытывая отвращение к этой борьбе, они все же попали в артерию, хлынула кровь, бык с ревом упал на колени и перевернулся.
Когда он упал, ремень, привязывавший его к дереву, лопнул и хлестнул Писториуса по плечам, оставив след, как от удара бичом. Так что первым заданием для женщины, которую они привели к повозке и назвали Сиела Педи, было втереть мазь и травы в рану, а Писториус лежал и стонал под ее руками.
Но еще до того, как она присоединилась к ним, еще когда они разделывали быка — мясо еще парило — одному из них пришла в голову мысль, что, прежде чем решать, в какую сторону идти сейчас, нужно сходить посмотреть, есть ли жизнь в том поселении, что они обнаружили.
Вероятно, все они понимали, что скрывается за этим предложением — потому что кто же из них не видел женщин с тяпками в маисовом поле рядом с хижинами? Место напоминало нечто среднее между краалем кхоса и небольшим поселком. Люди точно не относились к кхоса — в бинокль они выглядели цветными.
Писториус приказал, чтобы отборные куски мяса завернули в брезент, выставил часовых вокруг повозки и, взяв двоих человек и два золотых фунта, отправился в поселок. Они, спотыкаясь и ругаясь, пробирались вперед в темноте. Еще издалека услышали собачий лай и человеческую речь — африкаанс с отдельными словами на кхоса.
Там шел жаркий спор, и, приблизившись, они поняли, что их появление в округе заметили и что спорят как раз о них, о «похоронных дрогах с телом Пауля Крюгера» и о «черных всадниках», которые везут тело президента к королеве Англии, желая показать ей, что делает война с пожилыми людьми, и молить о милосердии.
Люди болтали, сидя вокруг костра, и тут внезапно появился Писториус и двое его товарищей. Сколько бы он ни прожил, Писториус никогда не забудет этой сцены.
Вот идет оживленный спор, собаки нежатся у огня, детишки играют возле домов, чуть поодаль от взрослых и от кружек с пивом хихикает и возится молодежь, а в следующий миг — никого: лишь костер, зола, пустота и клубы пыли в воздухе.
Только тогда Писториус понял, как они выглядят в своей поношенной черной одежде. Лица искажены от невзгод и лишений, от необходимости держаться одним беспощадным отрядом, на одежде запеклась кровь, хлынувшая из бычьей артерии, которая смешалась с пылью и грязью от пешей ходьбы.
Еще позже до него дошло, что за ремнем у него торчал так и не убранный в ножны нож, а вытирая лицо после убийства быка, он размазал кровь и по нему. Более того, за спиной у него стояли двое мужчин, держа на крюках окровавленные куски мяса. Кто не испугается до смерти при виде такого зрелища?
Прошло немало времени, пока им удалось уговорить людей вернуться. Потребовалась лесть и ласковые слова; мят со они положили у костра; объяснения и опять объяснения… Напоследок они напоказ швырнули оба золотых фунта между костром и крытыми соломой хижинами.