Продолжая болтать, я направился на кухню. Включил горячую воду и снял с полки кофеварку. Отмерил и насыпал кофе в ее верхнюю часть. От воды уже шел пар. Я залил ее в нижнюю колбу хитроумного аппарата и поставил на огонь. Сверху водрузил кофе и прикрутил крышку, чтобы держалась.
Тут и он пришел. На секунду прислонился к косяку, потом пролез в уголок и шлепнулся на стул. Его все еще трясло. Я достал с полки бутылку брэнди "Старик-дедушка" и налил ему порцию в большой стакан. Я понимал, что нужен именно большой. И то ему потребовались обе руки, чтобы поднести его к губам. Он глотнул, со стуком поставил стакан и откинулся назад, так что спинка затрещала.
? Чуть в обморок не свалился,? пробормотал он.? Как будто неделю глаз не смыкал. Сегодня ночью не спал совсем.
Кофе уже почти закипал. Я прикрутил пламя. Вода поднялась и зависла на миг у основания стеклянной трубки. Я прибавил огонь, чтобы трубку залило, а затем снова быстро убавил. Помешал кофе, прикрыл его. Поставил таймер на три минуты. Педантичный парень, этот Марлоу. Когда варит кофе, ничто его не должно отвлекать. Даже револьвер в руке полубезумного человека.
Я налил ему еще брэнди.
? Сидите, сидите,? посоветовал я.? Просто посидите молча.
Со второй порцией он уже справился одной рукой. Я быстро сполоснулся в ванной. Тут как раз зазвонил таймер. Я выключил газ и поставил кофеварку на соломенную подставку. Почему я так скрупулезно все отмечал? Потому что в этой напряженной атмосфере каждая мелочь превращалась в событие, каждый шаг приобретал значение. Это был один из тех сверхнеустойчивых моментов, когда все автоматические жесты, такие давние и привычные, становятся отдельными волевыми актами. Словно учишься заново ходить после полиомиелита. Ничего не получается само собой, абсолютно ничего.
Кофе осел, в колбу ворвался воздух, жидкость забулькала и успокоилась. Я отвинтил вертушку и поставил ее в углубление на раковину.
Налив две чашки, я добавил ему брэнди.
? Вам черный, Терри.? Себе я положил два куска сахару и плеснул сливок. Я уже выходил из штопора. Открыл холодильник и достал пакет сливок я уже бессознательно.
Я сел напротив него. Он не двигался. Застыл в своем углу, словно кол проглотил. Затем без всякого предупреждения упал головой на стол и зарыдал.
Он не прореагировал, когда я перегнулся через стол и выудил револьвер у него из кармана. Это был маузер ? 7,65, настоящий красавчик. Я понюхал дуло. Открыл магазин. Все патроны на месте.
Терри поднял голову, увидел кофе и начал медленно пить, не глядя на меня.
? Я никого не застрелил,? сообщил он.
? Если и застрелили, то давно. Здесь следов нету. Из этого вы вряд ли кого прикончили.
? Я вам все расскажу,? начал он.
? Минуточку.? Я быстро, обжигаясь, допил кофе и налил себе еще.? Слушайте внимательно. Будьте очень осторожны со своими рассказами. Если действительно хотите, чтобы я отвез вас в Тихуану, вам нельзя касаться двух вещей. Первое... да вы слушаете?
Он еле заметно кивнул, бесстрастно глядя в стену у меня над головой. Шрамы сегодня были очень заметны. Кожа у него была мертвенно-белая, и все равно шрамы выделялись.
? Первое,? медленно повторил я.? Если вы совершили преступление или то, что считается преступлением по закону,? я имею в виду что-то серьезное,? мне этого говорить нельзя. Второе. Если вы знаете, что такое преступление совершил кто-то другой, то и про это мне нельзя говорить. Если хотите, чтобы я отвез вас в Тихуану. Ясно?
Он посмотрел мне в глаза. Взгляд был твердый, но безжизненный. Кофе ему помог. Лицо еще не порозовело, но он уже пришел в себя. Я налил ему еще чашку и опять плеснул спиртного.
? Я же сказал, что попал в передрягу,? произнес он.
? Это я слышал. Не хочу знать, в какую. Мне надо зарабатывать на жизнь. Лицензию на частный сыск могут и отобрать.
? А если бы я вас силой заставил, под прицелом? ? осведомился он.
Я усмехнулся и подтолкнул к нему пистолет по столу. Он посмотрел на него, но трогать не стал.
? До самой Тихуаны, Терри, вы бы меня под прицелом не довезли. Да еще надо пересечь границу, потом подняться в самолет. А ведь мне иногда приходилось иметь дело с оружием. Забудем этот вариант. Хорош бы я был, объясняя полиции, как вы меня до того напугали, что я послушался. Конечно, если тут вообще есть о чем объясняться с полицией ? мне ведь неизвестно.
? Слушайте,? сказал он.? В дверь постучат только в полночь, а то и позже. Прислуга побоится ее беспокоить, когда она спит. Но часов в двенадцать горничная все-таки постучит и войдет. А ее в комнате не будет.
Я отхлебнул кофе и промолчал.
? Горничная увидит, что постель не тронута,? продолжал он.? Тогда она сообразит, где надо искать. За главным особняком, в глубине, есть дом для гостей. Со своим гаражом и всем прочим. Сильвия провела ночь там. И там ее найдет горничная. Я нахмурился.
? Мне надо осторожно выбирать, о чем вас можно спрашивать, Терри. А не могла она провести ночь где-то еще?
? Все ее вещи будут разбросаны по комнате. Никогда ничего не вешает. Горничная поймет, что она накинула на пижаму халат и пошла в дом для гостей. Больше некуда.
? Не обязательно,? заметил я.
? Говорю вам, в дом для гостей. Черт побери, неужели вы думаете, они не знают, что там происходит? Прислуга всегда знает.
? Ладно, замнем это,? решил я. Он провел пальцем по здоровой щеке, оставив на ней красную полоску.
? А в доме для гостей,? продолжал он медленно,? горничная увидит...
? Вдрызг пьяную Сильвию, в полном отпаде, в отключке,? резко подсказал я.
? Да? ? Он задумался над этим. Долго шевелил мозгами.? Конечно,? произнес он,? так и будет. Сильвия не алкоголичка. Когда она хватит лишнего, вырубается надолго.
? Тут и поставим точку,? сказал я.? Только вот что еще. Выдаю экспромт. В последний раз, когда мы вместе выпивали, я был с вами грубоват, бросил вас в баре, если помните. Очень уж я на вас разозлился. Потом, все обдумав, я сообразил, что вы просто пытались шутовством заглушить дурное предчувствие. Вы говорите, что у вас есть паспорт и виза. Визу в Мексику так сразу не получишь. Они не всех к себе пускают. Значит, вы не сегодня надумали удрать. Я и то думал, сколько вы еще продержитесь.