– С другой стороны палубы можно увидеть большой пик Тенерифе, – сказал он.
– А могу я сфотографировать его, как вы думаете? – спросила миссис Блейр.
– Вряд ли. Но вы, конечно, не удержитесь.
Миссис Блейр засмеялась.
– Вы злой. Некоторые мои фотографии очень хороши.
– Да, пожалуй, три-четыре из сотни.
Мы пошли на противоположную сторону палубы. Вдали, окутанная розовым туманом, вся покрытая блестящим, мерцающим снегом, поднималась вершина Тенерифе.
Я не смогла сдержать восторга. Миссис Блейр побежала за фотоаппаратом. Она не обращала внимание на саркастические реплики полковника Райса и энергично огрызалась. Вдруг на лице ее появилось огорченное выражение.
– У меня кончилась пленка!..
– Мне всегда нравится видеть ребенка с новой игрушкой, – немедленно отреагировал полковник.
– Вы очень жестоки, но у меня есть другая пленка. – Торжествуя, она вынула из кармана своего свитера рулончик. Тут пароход сильно качнуло. Потеряв равновесие, она схватилась за перила и выронила рулон из рук. – Ой, – воскликнула миссис Блейр с ужасом. – Упала за борт!
– Быть может, вам посчастливилось, и она задержалась на нижней палубе, – флегматично сказал полковник.
Маленький мальчик, незаметно приблизившись к нам, оглушительно протрубил в рожок.
– Второй завтрак, – объявила миссис Блейр с радостью. Она, казалось, уже забыла о своей потере. Я ничего не ела с утра, за исключением двух чашек бульона. – Второй завтрак, мисс Беденфельд.
– Хорошо, – сказала я неуверенно. – Кажется, я тоже чувствую голод.
– Прекрасно, я знаю, вы сидите за столом администратора. Поговорите с ним насчет каюты.
Я спустилась вниз в салон и осторожно начала есть, а закончила тем, что уничтожила огромное количество пищи. Мой вчерашний знакомый администратор поздравил меня с выздоровлением.
– Сегодня все меняют каюты, – сказал он и пообещал исполнить мою просьбу без задержки.
За столом сидело четыре пассажира. Я, две пожилые леди и миссионер, который много говорил о «наших бедных черных братьях». Я посмотрела на другие столы. Миссис Блейр сидела за столом капитана. Рядом с ней полковник Райс. По другую сторону капитана сидел человек с весьма запоминающейся внешностью. Зрительно я знала уже многих пассажиров, но этого не видела ни разу. Если бы он хоть раз попал в поле моего зрения, то не остался бы незамеченным. У него была такая зловещая физиономия, что я невольно испугалась. Я спросила про него администратора.
– О, это секретарь сэра Юстуса Педлера. Он очень страдал от морской болезни, бедняга, и не выходил на палубу. У сэра Юстуса два секретаря. И море безжалостно обошлось с обоими. Второй не выходит до сих пор. Имя этого секретаря – Пагетт.
Итак, сэр Юстус Педлер, владелец Милл-хауза, находился на пароходе. Возможно, это простое совпадение, и все же…
– А вот и сэр Юстус, – продолжал мой собеседник. – Сидит рядом с капитаном. Напыщенный старый осел!
Чем больше я всматривалась в секретаря, тем меньше он мне нравился. Его очевидная бледность, глаза с тяжелыми веками, казалось, скрывающие что-то, удивительно плоская голова – все это вызывало во мне отвращение. Покинув салон одновременно с ним, я невольно услышала его разговор с сэром Юстусом.
– Я позабочусь о каюте, хорошо? В вашей невозможно работать. Это обилие чемоданов…
– Дорогой мой, – прервал его сэр Юстус. – Моя каюта предназначена, во-первых, для того, чтобы я спал в ней, и, во-вторых, чтобы я там одевался. И уж по крайней мере не для того, чтобы вы завели щелканье своей пишущей машинкой.
– Об этом я и хотел вам сказать, сэр Юстус: у нас должна быть каюта для работы.
Больше я ничего не слышала, так как пошла вниз узнать, в каком состоянии мое переселение. Я нашла стюарда, и он сказал мне:
– Очень приятная каюта, мисс. На палубе «Д», № 13.
– О нет, – закричала я. – Только не 13! – Я не суеверна. Тринадцать – единственное, что меня пугает. Это была действительно хорошая каюта. Я тщательно осмотрела ее, долго колебалась, но все же глупое суеверие пересилило. – Нет ли у вас какой-нибудь другой каюты?
Стюард подумал.
– Есть № 17 на правом борту. Сегодня утром она была еще не занята, но боюсь, что она уже обещана одному человеку. Впрочем, если его вещи еще не перенесли и он не так суеверен, как вы, то, я думаю, дело можно будет уладить.
Я сердечно поблагодарила его, и он пошел спрашивать разрешения у администратора. Вскоре он вернулся довольный.