– Тише, пожалуйста, – сказала я.
Казалось, силы возвращались к нему буквально на глазах. А может быть, он просто делал усилие над собой.
Наконец он вскочил на ноги и стоял, слегка шатаясь.
– Благодарю вас. Мне ничего не нужно.
Его поведение было вызывающим, почти агрессивным. Ни слова благодарности, хотя бы из простой вежливости.
– У вас очень глубокая рана. Позвольте мне перевязать ее.
– Нет, я не нуждаюсь в этом.
Он бросал слова мне в лицо, как будто я просила у него милостыню.
Никогда не отличавшаяся сдержанностью, я взорвалась.
– Я не завидую вашим манерам, – сказала я холодно.
– Но, по крайней мере, я могу освободить вас от своего присутствия.
Он направился к двери, но пошатнулся. Я резко толкнула его под кровать.
– Не будьте дураком, – сказала я бесцеремонно, – Вы, вероятно, хотите залить весь пароход своей кровью? – Казалось, до него дошел смысл моих слов, ибо он сидел спокойно, пока я перевязывала его рану. – Пока этого достаточно, – сказала я. – Лучше ли вам теперь и расположены ли вы рассказать мне, что же все-таки произошло?
– Мне очень жаль, но я не могу удовлетворить ваше вполне естественное любопытство.
– Почему? – спросила я огорченно.
Он зло улыбнулся.
– Если вы хотите, чтобы весь свет узнал о чем-нибудь, сообщите это женщине.
– Вы думаете, мне нельзя доверить секрет?
– Я не думаю, я знаю. – Он поднялся.
– Во всяком случае, – сказала я раздраженно, – я могу предать гласности события этой ночи.
– Я не сомневаюсь, что вы это сделаете.
– Как вы осмеливаетесь! – закричала я в бешенстве. Мы смотрели друг на друга с яростью злейших врагов. В первый раз я как следует рассмотрела его лицо. Крупная голова, худой подбородок, шрам на коричневой от несошедшего загара щеке, пытливые светло-серые глаза. В них таилась какая-то непередаваемо высокомерная насмешка. Его внешность испугала меня.
– Вы все еще не поблагодарили меня за спасение своей жизни, – сказала я с плохо удавшейся мне кротостью. Мои слова подействовали на него как удар. Я ясно увидела, как он вздрогнул. Интуитивно я почувствовала, что ему ненавистно всякое напоминание о том, что он обязан кому-то жизнью. Но меня это не остановило.
– Клянусь богом, лучше бы вы не делали этого.
– Все же мне приятно слышать, что вы признаете долг. Вам никуда не уйти от него. Я спасла вам жизнь и хочу, чтобы вы поблагодарили меня.
Если бы взглядом можно было убить, он с удовольствием сделал бы это. Бросившись стремительно к двери, он обернулся и сказал через плечо:
– Я не буду благодарить вас ни сейчас, ни после. Но долг я признаю. Когда-нибудь я расплачусь за него.
Он ушел, оставив меня с сильно бьющимся сердцем.
Глава 11
В эту ночь больше ничего не произошло. Утром я позавтракала в постели и встала очень рано. Когда я появилась на палубе, меня приветствовала миссис Блейр.
– Доброе утро, цыганочка, садитесь рядом со мной. Вы выглядите так, как будто ночью не спали.
– Почему вы меня так называете? – спросила я, послушно опускаясь в кресло.
– Это вам как-то подходит. Я дала вам это прозвище, как только увидела вас. Это даже невозможно объяснить. И вообще, вы очень отличаетесь от остальных пассажиров. Вы и полковник Райс – единственные люди на пароходе, разговор с которыми не утомляет меня до смерти.
– Смешно, – сказала я. – То же самое я думала о вас. Только в отношении вас это более понятно. Вы такое законченное, изысканное создание.
– Неплохо сказано, – улыбнулась миссис Блейр, качая головой. – Расскажите мне о себе, моя цыганочка. Зачем вы едете в Южную Африку?
Я рассказала ей об отце и его изысканиях.
– Так вы, значит, дочь Чарльза Беденфельда. Мне сразу показалось, что вы не простая провинциальная девочка. И вы едете в Брокен-хилл, чтобы откапывать черепа?
– У меня есть и другие планы, – сказала я осторожно.
– Ну и таинственная же вы девочка! Но вы выглядите сегодня очень усталой. Плохо спали? Мне все время хочется спать на пароходе. Говорят, что вполне достаточно десяти часов. Но я могу спать и все двадцать.
Она зевнула, очень напоминая в этот момент сонного котенка.
– Этот идиот стюард разбудил меня в середине ночи, чтобы вернуть пленку, которую я уронила вчера. Проделал он это весьма странно – просунул руку через иллюминатор и бросил рулон весьма искусно прямо мне на живот. В первый момент я решила, что это бомба.