– Понимаете, мой дорогой, – сказал я, – вы должны остаться здесь. Каждую минуту вы можете потребоваться, чтобы удостоверить личность Рейберна. А кроме того, нужно подумать о моей репутации как члена парламента. Я не могу ездить с секретарем, который совсем недавно был замешан в обыкновенном уличном скандале.
Пагетт задрожал. Он настолько респектабелен, что его внешность для него источник страдания.
– Но что вы будете делать с вашей корреспонденцией и с черновиками ваших речей, сэр Юстус?
– Я сумею все сделать сам, – сказал я. – И без труда.
– Ваш личный вагон должен быть присоединен к одиннадцатпчасовому завтрашнему поезду, – продолжал Пагетт. – Я обо всем позаботился. Миссис Блейр берет с собой горничную.
– Миссис Блейр? – закричал я, задыхаясь.
– Она сказала мне, что вы предложили ей место в вагоне.
– Да, в самом деле, я начинаю припоминать! В маскарадную ночь я даже уговаривал ее. Но я никогда не думал, что она согласится. Как бы она ни была прекрасна, я не думаю, чтобы мне очень хотелось иметь ее своей спутницей до Родезии и обратно.
Женщины требуют всегда так много внимания. И они иногда очень мешают.
– Я что, еще кого-нибудь пригласил? – спросил я Пагетта нервно. Со мной случаются иногда удивительные вещи.
– Миссис Блейр думала, что вы пригласили также полковника Райса…
Я застонал.
– Должно быть, я был здорово пьян, если пригласил Райса. Очень пьян. Послушайте моего совета, Пагетт, пусть ваш синяк будет вам предостережением. Не напивайтесь больше.
– Вы знаете, что я трезвенник, сэр Юстус!
– Нужно дать самому себе клятву, если имеешь подобную слабость. Я больше никого не приглашал, Пагетт?
– Насколько я в курсе дела, никого.
У меня вырвался вздох облегчения.
– Имеется еще мисс Беденфельд, – сказал я задумчиво, – Она хочет поехать в Родезию, чтобы откапывать там скелеты. Я хочу сделать доброе дело – предложить ей временную работу в качестве секретаря. Она умеет печатать, я знаю, она говорила мне.
К моему удивлению, Пагетт сильно этому воспротивился. Он не любит Анну Беденфельд. С той самой ночи, как он получил свой синяк, он начинает волноваться, когда речь заходит о ней. Специально, чтобы подразнить его, я приглашу девочку, Как я уже говорил, у нее очень хорошие ноги.
Глава 18
Мне кажется, я никогда не забуду свое первое впечатление от зрелища мыса Доброй Надежды. Я встала очень рано и вышла на палубу. Мы плыли заливом. Горы были покрыты барашковыми облаками, а внизу у самого моря, купаясь в золотых утренних лучах, раскинулся спящий город.
Я затаила дыхание и вдруг почувствовала внутреннюю боль, которая бывает иногда у людей, сталкивающихся с чем-нибудь прекрасным. Я не умею выражать подобные вещи, но знаю, что нашла, может быть, только на одно мгновение, то, к чему стремилась с того самого времени, как оставила Литл Хемпсли. Что-то новое, что-то, о чем я всегда мечтала, что-то, что удовлетворило мою вечную любовь к романтике. Почти бесшумно, или мне только так показалось, «Килморден» скользил по заливу.
«Это Южная Африка, – сказала я себе… – Южная Африка! Южная Африка! Ты видишь мир. Вот он, мир! Смотри на него и подумай, Анна Беденфельд».
Я думала, что я одна на палубе, но потом заметила чью-то фигуру, облокотившуюся о перила. Человек этот пристально, как и я, смотрел на быстро приближающийся город. Еще прежде чем он повернул голову, я узнала, кто это. События прошедшей ночи казались мне нереальными и мелодраматическими в солнечном сиянии мирного утра.
Что он должен был думать обо мне? Мне стало жарко при воспоминании о том, что я говорила вчера. Я решительно отвернулась и продолжала изучать прекрасный город. Если Рейберн пришел сюда, чтобы побыть в одиночестве, я, по крайней мере, не буду мешать ему.
Но, к моему сильному, удивлению, я услышала легкие шаги за спиной и затем его приятный голос:
– Мисс Беденфельд!
– Да. – Я повернулась.
– Я хочу извиниться перед вами. Я вел себя как настоящий грубиян.
– Это была чудная ночь, – сказала я поспешно.
Не очень уместное замечание, но единственное, что мне пришло в голову.
– Вы можете простить меня?
Я протянула руку, не говоря ни слова. Он взял ее.
– Есть еще одна вещь, о которой я хочу вам сказать. – Он стал очень серьезным. – Мисс Беденфельд, может быть, вы не знаете этого, но вы ввязываетесь в очень опасное дело.