– Какая записка?
– Записка, которую вы послали мне, прося встретить вас на опушке леса.
Он посмотрел на меня.
– Я не посылал записки.
Я почувствовала, что покраснела до самых корней волос. К счастью, он не заметил этого или сделал вид, что не заметил.
– Как случилось, что вы оказались в нужном месте, как какой-нибудь добрый волшебник? – спросила я его с беспечностью, какую только могла изобразить. – И вообще, что вы делаете в этой части света?
– Я живу здесь, – ответил он просто.
– На этом острове?
– Да, я приехал сюда после войны. Иногда я возил туристов из гостиницы на своей лодке, но так как жизнь здесь дешева, то чаще я просто жил в свое удовольствие.
– Вы живете здесь один?
– Я не жажду общества, уверяю вас, – ответил он холодно. Потом продолжал: – Я взвалил вас на спину, как мешок с углем, и положил в свою лодку.
– Но вы не ответили мне, как вы оказались в том месте, где я была?
– Я не мог заснуть. Что-то мучило меня. Взяв лодку, я поехал по направлению к Фоллам. Я находился около пальмы, когда услыхал ваш крик.
– Почему вы не воспользовались гостиницей, чтобы помочь мне, а везли меня на такое большое расстояние сюда?
Он покраснел.
– Я думаю, что вы до сих пор не сознаете, какой опасности подвергаетесь. Вы считаете, что я должен был сообщить о вас вашим друзьям. Хороши друзья, которые позволяют вам попадать в смертельно опасные ловушки. Нет, я сказал себе, что смогу лучше позаботиться о вас, чем кто-либо другой. Никто не бывает на этом острове. Я позвал старую Батани, которую когда-то вылечил от лихорадки, чтобы она ухаживала за вами. Она предана мне. Я мог бы держать вас здесь месяцами, и никто никогда не узнает об этом.
«Я мог бы держать вас здесь месяцами, и никто никогда не узнает об этом» – как могут быть приятны такие слова!
– Вы сделали правильно, – сказала я спокойно. – И у никому не буду сообщать о том, где я. Одним днем больше, одним меньше, это не имеет большого значения. Это же, в конце концов, не близкие друзья. Они только знакомые. Даже Сюзанна. А тот, кто написал эту записку, должен много знать, очень много. Это не могло быть делом рук постороннего человека.
На этот раз я постаралась говорить о записке не краснея.
– Если бы вы согласились, чтобы я руководил вами, – сказал он немного смущенно.
– Я не думаю, чтобы я согласилась, – ответила я откровенно.
– Вы всегда делаете то, что вам нравится, мисс Беденфельд?
– Обычно, – ответила я так же честно. Другому я сказала бы «всегда».
– Мне жалко вашего мужа, – сказал он неожиданно.
– Можете не беспокоиться о нем, – возразила я. – Я не собираюсь выходить замуж за кого-нибудь, прежде чем безмерно не полюблю его. И конечно, нет ничего приятнее для женщины, чем делать то, что она не любит, для того, кого она любит. И чем более она эгоистична, тем больше ей это нравится.
– Я боюсь, что не соглашусь с вами.
– Именно так! – закричала я, – И потому так много неудачных браков. Мужчины сами виноваты в этом. Либо они предоставляют женщине полную свободу, и тогда женщины начинают презирать их, либо впадают в другую крайность и идут своей дорогой, не пуская на нее женщину. Когда я буду женой человека, которого полюблю, я буду ужасно мучить его, а когда он меньше всего будет ожидать этого, покажу ему, какой я иногда могу быть хорошей.
Он засмеялся, а затем повернулся к камину.
– Хотите немного супа?
– Да, пожалуйста. Я так голодна, что могла бы съесть гиппопотама.
– Это очень хорошо.
Он начал возиться у огня, а я наблюдала за ним.
– Когда я встану, я буду варить вам, – пообещала я.
– Я не думаю, чтобы вы что-нибудь в этом понимали.
– Я могу приготовить пищу из консервов не хуже вас, – сказала я, намекая на груду консервных банок, стоящих в углу комнаты.
Он засмеялся. Когда он смеялся, все лицо его изменялось. Оно становилось мальчишеским, счастливым – совсем другой человек.
Я с удовольствием съела суп. Когда я ела, я напомнила ему, что он до сих пор не дал мне совета, который обещал.
– Да-да, вот что я хотел вам сказать. Если бы я был на вашем месте, я бы не двигался отсюда, пока совсем не пришел бы в себя. Ваши враги окончательно поверят в то, что вы погибли. Вряд ли они очень удивятся, если не найдут ваше тело. Они решат, что вы разбились о скалы и унесены потоком, – Я вздрогнула, – Раз уж вам удалось избегнуть несчастья, вы можете доехать до Бейры и сесть на пароход, который доставит вас в Англию.
– Это было бы очень скучно, – возразила я с негодованием, – Я женщина.
На лице его появилось выражение, которое я не могла понять, но сильно покраснела.