– Не я, дорогой мой. Он упал и обо что-то расшиб голову. Рана неглубокая. Врач уже был.
– А вы видели, как он упал? – вздохнув, спросил Канди.
– Это произошло до того, как я приехал. Вы привязались к нему, не правда ли?
– Кто-нибудь должен за ним присматривать, – сказал Канди, – Пойду переоденусь.
– Поспите немного! Я присмотрю за ним. Если будет нужно, позову вас.
Канди посмотрел на меня.
– Только как следует присматривайте за ним! – тихо проговорил он. – Как следует.
Канди ушел. Я пошел в ванную, намочил тряпку и взял толстое полотенце. Немного повернув Роджера, я постелил ему под голову полотенце и осторожно смыл кровь с головы. Рана была сантиметров в пять длиной – пустяковая. Лоринг был прав. Я нашел ножницы и выстриг волосы возле раны, а потом залепил ее пластырем. Затем снова повернул Роджера на спину и вытер ему лицо.
Вероятно, это была ошибка-он открыл глаза. Сначала они были затуманены, потом его взор прояснился, и он увидел меня. Он поднял руку, провел ею по голове и нащупал пластырь, потом что-то пробормотал и наконец отчетливо спросил:
– Кто меня ударил, вы?
– Никто вас не ударял. Вы упали.
– Упал? Где? Когда?
– Там, где звонили по телефону. Вы звонили мне, и я услышал, как вы упали.
– Я вам звонил? – усмехнулся Роджер. – И вы уже здесь? Который сейчас час?
– Больше часа ночи.
– Где Эйлин?
– Ушла спать. Она очень переживала.
Роджер задумался, глаза его наполнились болью.
– Разве я…
Он замолчал и вздрогнул.
– Вы ее не тронули, насколько мне известно, если вы об этом хотели спросить. Вы лежали около изгороди. Не разговаривайте больше! Спите!
– Сон – это самое желанное… – медленно и тихо проговорил он, словно школьник, выучивший что-то наизусть.
– Может быть, вам помогут таблетки? У вас есть какие-нибудь?
– В ящике, в ночном столике.
Я выдвинул ящик и достал трубочку с красными таблетками. Это был секонал. Выписан доктором Лорингом для Эйлин Эд. Этот милый доктор Лоринг!
Я вытряхнул две таблетки и убрал трубочку на место. Затем налил в стакан воды из графина. Роджер сказал, что достаточно одной таблетки. Он принял ее, запил водой и снова лег, уставившись в потолок.
Прошло немного времени. Я сидел в кресле и смотрел на Роджера. Он был сонный. Потом он медленно проговорил:
– Мне кое-что пришло в голову. Сделайте одолжение, Марлоу! Я там написал безумную штуку, которую Эйлин не должна видеть. Она лежит под крышкой на пишущей машинке. Разорвите ее, пожалуйста!
– Хорошо. Больше вам ничего не пришло в голову?
– С Эйлин все в порядке? Действительно?
– Да, она просто устала. Успокойтесь, Эд. Перестаньте думать. Я не должен с вами разговаривать.
– Говорите «перестаньте думать», дружище? – Его голос стал немного сонный. Он словно говорил сам с собой. Перестаньте думать, перестаньте мечтать, любить и ненавидеть. Спокойной ночи, ваше превосходительство! Я все-таки приму еще таблетку.
Я дал ему таблетку и запить. Он снова улегся, но так, чтобы меня видеть.
– Послушайте, Марлоу, я там написал кое-что, и Эйлин не…
– Вы это уже говорили мне. Я все сделаю, когда вы заснете.
– Ах так. Большое спасибо. Как хорошо, что вы здесь! Очень хорошо!
Снова последовала длинная пауза. Веки его отяжелели.
– Вы кого-нибудь убили, Марлоу?.
– Да.
– Отвратительное чувство, да?
– Некоторые так не считают.
Он закрыл глаза, потом снова открыл, но взгляд у него был сонный.
– Как так?
Я не ответил. Веки его медленно опустились, как занавес в театре. Он начал храпеть. Я подождал немного, затем погасил свет и ушел.
Глава 26
Остановившись перед дверью спальни Эйлин, я прислушался. Там была полная тишина, и я не стал стучать. Если бы она хотела узнать, как Роджер себя чувствует, то могла бы об этом спросить.
Я выключил везде свет и зашел в кабинет Роджера. Дверь была закрыта, но там горел свет – торшер и настольная лампа на столе с пишущей машинкой. Возле машинки была навалена в беспорядке груда желтой бумаги.
Я сел в кресло и стал разглядывать комнату, меня интересовало, обо что Роджер мог удариться головой. Я сел за письменный стол, слева от телефона. Если бы я упал, то мог бы удариться головой об угол стола. Я смочил носовой платок и потер угол стола. Никакой крови на нем не было.
Я встал и включил верхний свет. Осветился темный угол комнаты, и все стало ясно. На полу возле стены лежала металлическая коробка для бумаги, а вокруг была разбросана бумага. Там ей было не место, значит, Роджер упал, держа ее в руках. Я обследовал острые углы коробки и обнаружил кровь. Никакой тайны не оказалось. Роджер упал и ударился головой о коробку, а потом, наверно, разозлился и наподдал ее ногой в угол комнаты. Все очень просто.