Титан ушел по делам, оставив после себя табачный дым (видимо, в мое отсутствие не стал выходить в коридор, а курил прямо на рабочем месте), и я, прежде чем приступить к работе, решил ненадолго открыть окно. В прежние времена на дым я бы и внимания не обратил, сам бы вытащил сигарету, чтобы «перекурить» начало работы, а теперь, видишь ли, неприятно. Вообще, быть некурящим среди дымящих коллег трудно, но я умудрялся сдерживать себя, хотя старые привычки нет-нет, да и напоминали о себе.
Только уселся и разложил бумаги, как в кабинет вошел Александр Васильевич Евтюшкин.
Евтюшкин был из числа тех, кого называли «легкотрудниками». Была у нас такая категория (неофициальная!), когда в следственное отделение брали по осени двух-трех пенсионеров из числа отставных сотрудников милиции. У следаков, как и в других подразделениях, постоянно не хватало людей, только у этих имелась своя специфика — кого попало не возьмешь. А ветераны МВД по завершению дачного сезона охотно шли на подработку и, будучи исполняющими обязанности следователя, «сидели на глухарях»: приводили в порядок дела для последующего приостановления, выполняли формальные, но необходимые следственные действия, рассылали всякие там запросы и поручения. А вот если уголовному розыску преступление получалось раскрыть, старички допрашивали «злодеев», уже «расколотых» сыщиками, и передавали дела настоящим следователям, которым предстояло доводить дело до суда. Да-а, в другие бы подразделения такую помощь, но в «уголовку» нельзя, а в участковые какой тебе дурак пойдёт ноги топтать да на всякие вызова́ (именно так, а не вызовы) ездить, где и сила, и выносливость нужна, да и по физиономии можно невзначай получить.
Евтюшкин был на пенсии давным-давно, а в прошлом служил где-то на Чукотке. Об этом, кстати, напоминали его стальные «фиксы», делавшие бывшего инспектора уголовного розыска похожим на зэка. Правда, бородка клинышком и высокий рост придавали капитану милиции в отставке облик еще одного персонажа, чей портрет висел у нас на стене. В Череповец, кстати, он переехал по просьбе жены, которая родом из этих мест. Сам же Евтюшкин считал себя потомственным сибирским казаком и к нам, чалдонам, относился слегка высокомерно.
Не спрашивая моего разрешения, уселся на стул для посетителей, вытащил «беломорину» и закурил.
— Александр Васильевич, ты бы хоть к окну шел, что ли, — демонстративно поморщился я, отгоняя от носа вонючий табачный дым.
— А, ничего, от папиросы дым полезный, от него даже комары не дохнут, — отмахнулся Евтюшкин, но поймав мой недовольный взгляд, пробурчал что-то и послушно пошел к окну. Приоткрыв створку, хмыкнул: — Не быть тебе, Леха, начальником. Начальник должен уметь стойко переносить тяготы и лишения, включая дым!
Вона, как он загнул.
— Переживу, — хмыкнул я в ответ.
Начальником я уже был, снова им стать не боюсь, но четко понял, что если в этой реальности не достигну полковничьих звезд, как это было в моем прошлом, то сильно горевать об этом не стану. Жизнь, штука такая. Как говорят — если что-то где-то прибыло, значит, где-то что-то убыло. Не стану начальником, больше времени останется на семью и на детей. В той жизни жену и сыновей я видел не так часто, как мне хотелось бы. И останется время на книги, на общение с друзьями.
Александр Васильевич уже открыл рот, чтобы поведать мне очередную историю, случившуюся с ним в тундре, когда они разыскивали какого-нибудь местного пропойцу, зарезавшего приятеля по пьяной лавочке и сбежавшего от правосудия, как дверь широко раскрылась.
— Эй, начальники, хотите я вам все преступления раскрою? — послышался женский голос.
С этими словами в кабинет ввалилась женщина — не очень-то молодая, полная и довольно неряшливо одетая. А еще, как мне показалось, не слишком трезвая.
— Ты кто, гражданочка? — опережая меня поинтересовался Евтюшкин.
— Я — русская мадонна! — гордо сообщила посетительница.
Мы с ветераном МВД переглянулись. Ладно, если дама только поддата, а если она еще и с приветом?
— И что вы хотите? — миролюбиво спросил я. Если женщина «не в себе», так сказать, то напрямую хамить ей лучше не надо. Вдруг она бросаться начнет? Драться там, или кусаться. Нет ничего страшнее, чем пытаться обуздать буйную женщину. Зрелище, прямо сказать, не для слабонервных, а участие в этом и тем более. Плавали — знаем, как говорится.