ГЛАВА ПЯТАЯ
Тарик вошел на кухню.
Гвинет тревожно посмотрела на него. Забавно, но, кажется, она боится и в то же время желает этого высокого волевого парня. Или ей просто нравится такой тип мужчин? Этот вопрос застал ее врасплох, и она не знала, как на него ответить. Ей не хотелось признаваться, что ей нравится именно он сам.
— Итак, если это квартира твоего отца, почему ты ничего не сказала прошлой ночью?
Вопрос отвлек Гвинет от соблазняющих мыслей о мужчине, вернув к неоднозначной действительности.
— Когда? — резонно спросила она. — Ты едва ли дал мне шанс. Я думала, что одна в квартире. Я решила, что ты ворвался и…
Тарик метнул на нее грозный взгляд.
— Все случилось слишком быстро, — пыталась защититься она.
— Ясно. Тебе были нужны деньги, и ты решила лечь со мной ради них в постель. Так сказать, за маленькое вознаграждение, а?
— Нет! — вырвалось у нее. Ведь это неправда! Единственным вознаграждением для нее было раскрытие ее собственной сексуальности и чувственности. — Я просто… удивилась.
— Тогда почему же ты меня не остановила?
— Я не знала, что делать.
У нее не было сил противиться собственной страсти. Она находилась в состоянии эйфории и радости, и ей не хотелось прерывать это счастье.
Взгляд, которым он одарил ее, разжег в ней огонь.
— Я наполовину спала, — сказала она в свое оправдание. — И едва понимала, что происходит, я была в забытьи.
Вряд ли она сможет рассказать ему о себе и об отце. И уж тем более о том, сколько лет и как сильно она подавляла в себе сексуальность, а у него вдруг оказался ключик от этой потайной двери. Она ведь и сама не поняла, как все произошло, — как же она ему все объяснит? А если и начнет, то он еще подумает…
Что? Что подумает? Что он ей понравился, да? А она была бы не прочь повторить сногсшибательный сексуальный эксперимент. Нет. Этого как раз не надо. Гвинет никогда бы не простила себе подобного.
Другой бы решил, что понравился ей, это выдало волнение в ее голосе. Но только не он, размышлял Тарик. Его не так-то легко обмануть.
А как насчет вчерашней ночи? Как насчет своей реакции на эту женщину? Незнакомка ему безумно нравится, вот в чем все дело. Надо срочно брать ситуацию под контроль.
Он бросил на Гвинет довольно суровый взгляд.
— Но утром, когда ты нашла записку и деньги, ты должны была понять…
Горящий взгляд серых глаз и эта решительная складка у рта, которые прошлой ночью возбуждали ее, теперь лишь разгневали Гвинет.
— А что я должна была понять? Что ты из тех, кто смотрит на женщину как на вещь, которую можно купить, использовать и выкинуть? яростно вопросила она. — Да, так я и поняла. Я решила, что после оформления документов непременно выясню, каким образом ты проник в мою квартиру, чтобы в следующий раз этого не допустить, — и она с наигранным равнодушием пожала плечами. — Безусловно, на свете полно таких мужчин, которые не умеют поддерживать нормальные отношения с женщиной, основанные на взаимных чувствах, понимании и уважении, но я бы точно не смогла общаться с таким человеком.
— Так у нас с тобой и нет отношений, — прервал ее Тарик ледяным тоном. — У нас была только ночь.
— У нас? — возмущенно воскликнула Гвинет. — Ты не смеешь говорить «у нас». Ты всего лишь использовал мое тело, а потом …
— А ты хочешь убедить меня в том, что сама не получила никакого удовольствия? — безжалостно прервал ее Тарик. — Я тебе просто не поверю.
— Конечно, ты же опытный и умеешь завести женщину, — бросила Гвинет. — Этот факт не меняет дела — ты должен был заплатить!
— Должен?
Никто, а уж тем более женщина, не смел говорить с ним подобным тоном. Он был членом королевской семьи и, кроме того, единственным наследником именитого древнего рода. Он владел несметными богатствами и привык, что к нему относятся с уважением и почтением. И всегда считал себя человеком строгой морали. Кто бы предположил, что он так легко отдастся примитивному желанию, можно сказать, похоти? Займется любовью с незнакомкой с таким восторгом, будто влюблен в нее! Немыслимо!
А теперь эта женщина обвиняет его, и ее упреки вонзаются тысячью осколков в его гордое сердце, которое будто бы терзает хищник.
Он был обязан наказать эту девчонку, поставить ее на место.
— Я не должен платить женщинам за удовольствие. Я докажу тебе. Сейчас же.
Гвинет подалась назад, когда Тарик стал наступать на нее. Но не страх сковал девушку, это было совсем другое чувство, оно захлестнуло ее сладостной волной. И причина такой реакции — его глаза, пылающие страстью.
Так он желал ее? Не может быть! Тарик шагнул назад, пытаясь скрыть признаки возбуждения от самого себя.
— Теперь тебе известно, что я тоже имею право на эту квартир. Думаю, ты уже сообщила о нашей встрече властям?
Гвинет провела языком по пересохшим губам.
— Нет, — ответила она. Тишина сводила ее с ума, поэтому она добавила: — Это не в моих интересах, а в твоих. Я ведь даже не знаю твоего имени. Я спросила о том, кто кроме меня может иметь права на квартиру, но они ответили, что пока никто не заявлял об этом.
— Безусловно, тебя это порадовало. Особенно потому, что ты можешь получить дополнительный бонус к цене квартиры.
— Почему бы и нет? — возразила та.
Тарик молчал, сложив руки на груди.
Гвинет с интересом разглядывала его загорелые мускулистые руки, которые только вчера так крепко обнимали ее.
Тело Гвинет не слушалось ее разума, оно все трепетало. Надо немедленно пресечь непозволительные чувства!
— Если ты считаешь эту квартиру своей, тогда почему бы тебе не обратиться в агентство? — спросила она, тем самым давая ему понять, что не верит ему.
Терпению Тарика пришел конец.
— Ты еще обвиняешь меня во лжи? — взорвался он.
Кажется, она и впрямь рассердила этого мужчину. Его гнев буквально заполнил все пространство между ними, ситуация становилась напряженной.
Гвинет вздрогнула, когда он двинулся с места, она боялась, что он применит физическую силу. Но этого не случилось. Для наказания было достаточно одного его взгляда. Однако женщина не собиралась сдаваться, она не тронется с места.
— Я все прекрасно понимаю — ты просто хочешь меня выгнать, — заявила она. — Но я не уйду. В Англии есть пословица: собственность многого стоит…
— У нас тоже есть такая, — прервал он ее.
— Хочешь сказать, что тоже останешься? — Гвинет не сумела скрыть своего отчаяния.
— У меня такие же права, как у тебя. И даже больше, — сказал он ей, и это было правдой.
И вот, что же ей теперь делать? Обратно вернуться она не может, но и делить квартиру с этим мужчиной — невозможно. Ее сознанием овладели эротические образы, которые не давали Гвинет сосредоточиться на решении насущной проблемы. Ей надо думать о Терезе и Энтони.
— Я остаюсь. Так хотел мой отец.
— Ты не долго скорбела о его смерти, раз приехала сюда уже через три недели, чтобы заявить о своих правах.
Тарик ожидал страстных отрицаний и крокодиловых слез, но не дождался. Она спокойно ответила:
— У нас с ним не было особенно близких отношений. Мои родители развелись, когда мне было восемь. Я мало видела отца с тех пор. Ни отец, ни мать особенно не любили меня.
Тарик нахмурился. Может, поэтому ей так нужны деньги? Возможно, поэтому она хочет завоевать его расположение?
— Тогда кто же растил тебя?
Гвинет грустно улыбнулась.
— Я росла в дорогой школе-интернате, за которую платил мой отчим. Он был обеспеченным человеком. Ни он, ни мать не желали воспитывать меня. Поэтому они оставили меня в Англии, а сами вернулись в Австралию. Им было проще платить кому-то, чтобы избавиться от ответственности за меня.