– А ещё ты забыла о Валерии! – выпалила Лера, начиная от волнения терять контроль над собой. – Ты же тщательно охраняешь меня от общения с ним даже по телефону! Почему, спрашивается?!
– Лера, прекрати! – Валентина Сергеевна побледнела.
– Ты боишься, что я уеду с ним, да? Потому что Валерий интересуется мной?
– Валерия!
– А что? Насколько я поняла, он симпатичный, небедный и… И главное – я тогда смогу уехать отсюда подальше!
Валерия заплакала.
Валентина Сергеевна подошла к внучке и обняла её.
– Успокойся, девочка моя, – она гладила Леру по вздрагивающей спине. – И прости меня. Я старая уже, вот и напридумывала всякой ерунды…
– Как ты могла подумать, что я брошу тебя, бабуль?..
– Всё… Давай больше не будем ссориться. Успокойся, не плачь, а то вдруг…
Вдруг!
Лера встрепенулась и подняла голову – она смотрела на бабушку сквозь слёзы.
– Я боюсь, ба…
Как же она боялась этого «вдруг!». Ведь если случится это «вдруг», то… то…
Но бабушка поняла слова Валерии по-своему и принялась успокаивать внучку, говоря, что бояться нечего и что ребёнок, когда появится, развеет все её сомнения и страхи.
Валерия больше не стала возражать бабушке и не пыталась ничего объяснять ей. Всё решит время…
«Вдруг» приобрело ошеломляюще-устрашающие размеры, когда в предполагаемый день ничего не случилось. Валерия ждала весь этот день, но месячных не было… И началось ожидание, ещё томительнее прежнего.
«Вот-вот!» – говорила себе Валерия, но… «Вот-вот» с каждым днём становилось всё меньше и слабее, а «вдруг» росло и крепло, грозясь перерасти в непоправимое.
Нервное напряжение достигло пика, когда Валерия была на работе. Она ждала директора обслуживаемого ею магазина, чтобы обсудить с ним финансовую документацию. Валерия сидела в кабинете, пила кофе и… Нет, она не думала о предстоящем разговоре с директором. Она прислушивалась к себе, пытаясь уловить признаки долгожданных месячных. И ей даже казалось, что поясница немножечко побаливает.
– Я так хочу почувствовать эту долгожданную боль, что она мне уже кажется, – Лера вздохнула и, прикрыв глаза, откинулась в кресле. – Просто это мышечная память, я помню эту боль и…
И вдруг Валерия улыбнулась. Невероятно, но она почувствовала аромат одеколона, которым пользовался Игорь.
«Это мне тоже мерещится», – вздохнула она.
И тоже отнесла это ощущение к памяти. Она настолько хотела, чтобы её проблема исчезла, она так много сил потратила на ожидание, так нервничала… Что организм, посылая ей воспоминания о желаемом, пытается привести Леру в норму.
Но…
Аромат не исчезал. Он наполнил комнату, в которой находилась Валерия, и заставил её оторваться от своих утомительных мыслей и открыть глаза.
– Привет! – перед ней стоял директор магазина. – Лер, с тобой всё в порядке? Ты такая бледная, я даже подумал, не потеряла ли ты сознание.
– Ещё не потеряла, – Валерия выпрямилась и попыталась улыбнуться. – Твой одеколон привёл меня в чувство.
– Понравился? – поинтересовался мужчина и улыбнулся. – Я решил сменить одеколон и остановился на этом запахе.
– То, что надо, – кивнула Лера и вновь попыталась улыбнуться.
Это был самый замечательный, самый лучший аромат на свете! Лере показалось, будто грянул гром – ведь если её опасения подтвердятся, то она больше никогда, никогда не почувствует этот аромат, обняв любимого мужчину. И больше никогда не увидит, как Игорь похлопывает себя по щекам, освежая лицо этим одеколоном после бритья.
– Ле-ер! – вновь послышался голос директора, который оторвал Леру от раздумий о громе.
– Да? – она всё же смогла улыбнуться.
Мужчина смотрел на неё приветливо и тепло.
– Я думаю, ты неважно себя чувствуешь.