-Это, мой мальчик только часть истории, остальное ты узнаешь от других людей. - И он уковылял прочь, оставшись в недоумении, Арвиль и Виктор расплатились с трактирщиком и незамедлительно покинули трактир. Стараясь ни с кем больше по пути не разговаривать забыв даже о том, что несколько минут назад хотели переждать здесь ночь. Дорога всё глубже и глубже уходила в чащу омертвелого леса, Виктор всё больше думал над словами старого солдата его проклятая байка, байки всего лишь очередные истории. Обычно эти старые вояки сочиняют подобное, чтобы было чем пугать такой самоуверенный молодняк как Виктор. Какой - то мифический призрак, не имеющий по сути ни единого шанса на существования. Роук думал о том, что не для этого он проехал почти пятьдесят миль, что б испугаться и повернуть как мокрый цыплёнок назад в город от того что кому – то нечем себя занять перед почтенной старостью. Вскоре дорога вывела их на кукурузное поле, и Вербен с удовольствием ухватил листок, Арвиль совсем помрачнел, Бог знает, о чём он думал, а Виктор не спрашивал потому, как боялся, что друг озвучит его собственный мысли. Накатанный тракт привёл их к ещё одному густому перелеску и Роук невольно поймал себя на мысли, что ему до безумия надоело ехать в никуда, и в глубине души малость пожалел, что согласился заняться этим делом. Но капнув глубже у себя в душе, решил, что, оставшись в городе, точно наложил бы на себя руки от непроходимой, одинокой жизни. Прямо перед самым въездом в чащу, Арвиль поёрзал в седле и бросил в полголоса только одну фразу:
-Гиблое место! – слетело с губ.
-Перестань, это всего лишь лес. - Притормозил коня Виктор, с сожалением оборачиваясь на обратную дорогу. Но подавив минутное искушение, послал коня вперёд, и ступил следом за Арвилем. Дорога здесь была тиха, словно время замерло, ни птиц, ни посторонних шорох вообще ничего. Тракт поворачивал в сторону, за ним послушно выстраивались и стволы деревьев, создавая мрачного и в тоже время очень живописного вида аллею. Сверху кроны совсем срослись между собой, создавая непроницаемый потолок, но всё равно лунные лучики слабо проникали сквозь густую листву, дорога погружалась в большую тьму. Однако лошади бесстрашно шагали вперёд, не ведая, какой ожидал их там путь и когда настанет конец этому пути.
-Я говорил уже, что это гиблое место? - с надеждой в голосе поинтересовался Арвиль, грустно оборачиваясь к Виктору.
-Да, говорил! - усмехнулся друг, стараясь как можно меньше смотреть по сторонам, и думать над тем как изменится его судьба в Богом забытой деревне. Или изменится ли она вообще?
-Вик во всём есть и хорошие стороны. - Попытался утешить его Арвиль, он видел, как тяжело товарищу давалось изображать жизнь. Пуэртэ работал с Виктором много лет, и всегда знал его как весёлого и целеустремлённого человека, силы бороться ему предавала любимая жена Анна. Всё в его жизни было подобно красивой сказке, трепетная любовь, радость, ожидание наследника. Как чужое счастье оборвала рука негодяя, на Анну среди белого дня напал грабитель, прямо посередине оживлённого рынка ударил ножом, погубив целых две жизни. Виктор, ослеплённый горем, проклинал себя за то, что его не было рядом и что впоследствии убийцу отпустили за недоказанностью вины. Похоронив жену, жизнь Роука никогда не стала прежней, всё глубже и глубже он ушёл в себя, посвятив работе всё время, друзья покинули, остался только Арвиль. Виктор проникся к нему доверием, и попросил, что бы Пуэртэ сделали его постоянным напарником, так сломал судьбу, один единственный удар ножом самодовольной твари… Арвиль ещё раз посмотрел на бледное лицо товарища, и ему стало, его невыносимо жаль.
-Хорошие? Это какие, например, - негромко протянул Виктор, очевидно, он слишком углубился в свои размышления, и не совсем понял, о чём речь.
-Ты выбрался из ненавистного тебе города, может это начало новой жизни? - попробовал хоть немного расшевелить его Пуэртэ: - Вылезь из своей скорлупы и начни жить! - слишком уж яростно принялся доказывать свою точку зрения Арвиль.
-Не получится! - коротко и сухо ответил Виктор, он терпеть не мог, когда кто - то начинал поучать его. Горе забыть невозможно, невозможно смириться со смертью любимых людей, Анна была для него всем, она жила для него, ждала ребёнка, а кто- то решил, что семье нужно просто не существовать.