- Конечно. - сделанной готовность согласился дежурный деловито сплетая пальцы, настроившись что бы выслушать просьбу.
- Я напишу письмо Пуэртэ, передайте ему, как только он придёт. - с надеждой, доверительно улыбнулся полицейский вытащив небольшой клочок бумаги из хаотичной кучи Джобса, быстрым отточенным движением набросал записку. Ограничиваясь простыми рабочими фразами, он знал, что Арвиль поймёт, а вот дежурный не удержится от того, чтобы ни прочитать. Компрометировать себя он не хотел, ведь в глубине души надеялся, что когда он вернется, всё возможно наладится. Хотя возможно он больше никогда не захочет сюда возвращаться, шальная мысль посетила его совсем неожиданно, но быстро отметя её в сторону накинул на плечи свой выхоленный чопорный плащ. На сегодня его постылая работа была окончена, и Виктор со спокойной душой двинулся прочь. Он шёл по пустеющим улицам в последний раз вдыхая запах тяжёлый воздух, смешанный с прогоркшим запахом пекарен и прачечных. Не то что бы Роук переживал что так надолго покидает город, скорее наоборот, он искренне желал очутится где ни будь подальше от этой суеты, остаться в тишине и наконец подумать и решить на что он потратил большую часть жизни. Мысленно прощаясь с обломками того, что другие называли жизнью, Виктор двигался только вперёд зная и понимая, что принял мудрое решение. Миновав мощёную площадь его сердце дрогнуло, Роук остановился и обернулся залитые полуденным солнцем улицы выглядели на редкость уютно хоть и казались немного опустелыми. Виктор не спешил домой, он бесцельно бродил по многочисленным улицам то и дело, сворачивая в самые оживлённые переулки, наконец, поняв, что пора прекратить праздно шатания двинулся в сторону дома. День уже клонился с сумеркам и начинали зажигать фонари воздух начал холодать и вечерами ощутимо подмораживало. Виктор брёл к своему скромному холостяцкому жилищу. На душе слегка полегчало после прогулки хотя и не совсем, по его расчётам начальник должен был подписать документы сегодня, а вечером участок предоставит им транспорт, нужно было собрать вещи. Приблизившись к своему дому Виктор вздохнув окинул взглядом невесёлый фасад с закрытыми наглухо окнами аккуратно перекрытыми прочными решётками и поймал себя на мысли, что весь этот вид напоминает ему осаждённый бастион, а он в нём добровольный узник. Встряхнув головой, словно это было наваждением попытался выгнать из неё дурные угнетающие мысли. Однако раздумывать времени совсем не оставалось. Быстро взбежав по каменным ступенькам, скрылся за дверью. Все его сборы были не долгими, в свой дорожный саквояж Роук любовно укладывал книги, которые в последнее время читал, и это была, увы, не литература по его профессии. Всегда, когда на столе в его кабинете появлялась какая ни будь анатомия или ещё чего хуже справочник как добиться от заключённого признания, она тут же отправлялась в камин где горела непередаваемо красивым синим пламенем. Виктор огляделся вроде бы он ничего не забыл, из всех своих вещей взял только тёплый плащ, задерживаться надолго в деревни он не собирался. Наконец всё, расправив перед зеркалом одежду привычным жестом сделал попытку разгладить слегка спутанные волосы шагнул в густеющий сумрак наступающей ночи. Город опустел на сегодня его жизнь была закончена, а утром начнётся новая и так будет всегда рутина и болото, обыденность сжирает людей с неустойчивой психикой и слабым иммунитетом к окружающему миру. Миновав городскую площадь, Виктор поспешил приблизиться к толстым железным воротам полицейского участка, тронутым кое - где ржавчиной, что придавало им весьма неприветливый и брошенный вид. Раздался скрип поворачиваемого в замочной скважине ключа воротина поддалась и из - за неё показалась голова дежурного Джобса, он облегчённо вздохнул и вышел навстречу.
- Мистер Роук, а мы вас уже ожидаем! - полисмен жестом позвал за собой, когда Виктор вошёл внутрь то сожалением понял, что первый раз в жизни опоздал. Арвиль уже был готов к длительному переезду успев переодеться в светло серый дорожный плащ в поводу он держал уже осёдланный сонных лошадей. Вербен и Лой два породистых молодых жеребца могли украсить собой любую карету или фаэтон, но оба по глупости конюхов получили мелкие травмы из- за чего богатые хозяева решили от них избавиться. Так они попали в полицию, но не перестали быть сокровищем для тех, кого они теперь носили на себе. Арвиль перебросил повод Виктору между тем сам, забираясь в седло, Лой под ним лишь вяло обернулся посмотреть, что происходит на его спине.