Краешек солнца уже выглядывал из-за горизонта, когда невдалеке он увидел зеленеющий тополь. Во рту совсем пересохло, а опухший язык был сухим и неповоротливым. Он двинулся вперед, но услышав звуки какой-то возни, доносившейся из кустов, разросшихся рядом со стволом молодого деревца, он неподвижно замер на месте, а затем осторожно подкрался поближе и взглянул сквозь заросли.
Два дикобраза деловито рылись в песке. Он выждал еще минуту, а затем, увидев, что из-под их лап летит сырой песок, вышел из своего укрытия и прогнал животных.
Вода!
Упав на колени, он принялся нетерпеливо выкапывать со дна ямки мокрый песок, который вскоре начал превращаться в грязь, а потом сел рядом и начал ждать, когда вода, просочившись сквозь песок, заполнит вырытое в земле углубление. Вода была мутной, но он зачерпнул полную пригоршню и поднес ее к губам. Ему удалось заставить себя сделать глоток. Затем он смочил губы и язык, проведя по ним мокрой рукой.
Весь день он провел возле своего источника, время от времени подходя к нему, чтобы напиться, и все остальное время отдыхая в прозрачной тени тополя. Ближе к вечеру он умыл лицо и намочил волосы, а затем промыл рану на боку. Не имея при себе ничего, чем ее можно было бы перевязать, он нарвал зеленых листев, прополоскал их в воде и наложил на рану, прикрыв их сверху носовым платком и привязав этот импровизированный компресс веревкой, извлеченной им из кармана брюк.
Подобрав с земли трость, он уже собирался снова отправиться в путь, когда в зарослях что-то зашуршало. Он замер, выхватывая из кобуры пистолет. Затем стало слышно цоканье лошадиных подков по камням, и вот ветки раздвинулись, и из зарослей вышел конь без седока, с пустым седлом!
У него забилось сердце.
- Бак! - радостно выдохнул он. - Будь я проклят!
Конь вскинул голову и остановился. Бретт заговорил снова, и животное, настороженно принюхиваясь, потянулось носом к его руке, но витавший в воздухе запах крови явно пришелся ему не по душе. Бретт взялся рукой за повод и подвел коня к своему маленькому источнику, оказавшемуся едва ли больше ведра воды.
Очевидно, конь убежал, когда в Бретта стреляли, и затем, скорее всего направился домой, и ощипывая где-нибудь поблизости молодые побеги, учуял воду. Напоив коня, Бретт Ларейн сел в седло и выехал обратно на тропу.
Он раздумывал о своем положении. Он был очень слаб, а расстояние, которое ему все еще предстояло преодолеть, было очень велико. Но он надеялся, что устраивая время от времени короткие привалы, и, если рана его снова не начнет кровоточить, ему все же удастся вернуться домой.
Основная трудность состояла не в том, чтобы просто добраться до ранчо, а в том, чтобы приехать туда, будучи в состоянии активно действовать. Он не сомневался и был уверен в том, что даже если Гей Томасон и Крит еще и не приехали туда, то они, несомненно, вскоре там появятся. Ранчо Марты находилось в довольно уединенном месте, и ждать помощи было бы все равно неоткуда, даже если она и решила бы им воспротивиться. Но скорее всего Томасон придет к ней, назвавшись другом. Так что даже если ей было прекрасно известно, что из себя представляли Джо Крит и Индеец Джо, то подвергать сомнению порядочность Томасона она вряд ли станет.
Было уже довольно темно, когда Бретт съехал с дороги, направив коня в заросли пиний, раскинувшиеся у подножия горы и по горному склону. Бак было заупрямился, стремясь, видимо, побыстрее вернуться в родной загон, где его по всем правилам должны были бы накормить с дороги. Но Бретт заставил его взбираться вверх по склону, поросшему деревьями, следуя вдоль тропы, по которой обычно прогоняли скот, а потом проехал через осиновую рощицу, подбираясь к ранчо "Затерянная Долина" с тыла.
В окне небольшого домика горел свет, и он задумчиво прищурился, увидев свет в окошке своей хижины, в прежние времена служившей домом для работников. Итак, они уже здесь. Томасон и, должно быть, Крит.
Деньги Марты были уже у них, и теперь они, скорее всего, пожелают завладеть ее ранчо и, наверное, ею тоже.
Он размышлял о том, догадывался ли Томасон, что у Крита в отношении девушки могли быть свои планы. Будучи по натуре человеком наблюдательным, Бретт уже давно успел подметить, что Крит не равнодушен к Марте, и он неоднократно замечал, как тот мельком бросал в ее сторону оценивающие взгляды. К тому же, хоть Томасон и считался неплохим стрелком, но до Крита ему все равно было еще очень далеко.
Джо Крит был безжалостным убийцей и одним из самых метких стрелков, мастерски управляющимся со своим револьвером, посоперничать с которым по части этого искусства мог лишь Бретт Ларейн. Но знали об этом только двое сам Ларейн и Джо Крит.
* * *
Криту было известно, что в свое время Ларейн стал довольно заметной фигурой в Хейсе и Таскосе, о чем даже не догадывался ни Томасон, ни кто-либо другой из обитателей городков и поселений, находившихся в районе Долины Солнца и Саксон-Хиллс. Помимо всего прочего Ларейн уже дважды давал отпор Кэтфишу Киду, на стороне которого был сам Джесси Эванс, бывший сообщник Малыша Билли, ставший затем его врагом. И даже в компании таких примечательных и прожженных личностей, как Хендри Браун, Фрэнк Вэлли и Дейв Рудабауф, равных Бретту Ларейну не было.
Теперь перед ним стоит две задачи. Он должен любой ценой возвратить деньги Марты и убить Джо Крита и Рея Томасона.
Если бы не ранение, то ему, возможно, и удалось бы уладить все дело без стрельбы. Но в своем теперешнем состоянии, не зная, сколько ему еще суждено протянуть, он не мог рисковать. Если ему и суждено умереть, он все равно должен быть уверен, что и враги его тоже не остануться в живых. Он должен знать наверняка, что даже если он выживет, но при этом останется калекой, то никто из троицы уже никогда не вернется сюда, чтобы воспользоваться незащищенностью девушки и его беспомощностью.
Он прекрасно осознавал, на какой риск идет, но теперь ему необходимо было во что бы то ни стало добраться до воды. В течение почти всего многочасового пути у него во рту не было ни капли, да и ранее обнаруженной воды оказалоь явно недостаточно, чтобы можно было утолить мучившую его нестерпимую жажду. Более того, он должен разведать, кто был на ранчо, и выяснить, что здесь происходит.