А дети продолжали играть, как ни в чем ни бывало, и все подбегали к зубастому клоуну за новыми шарами. Потом клоун поднял глаза на Джейка и указал в его сторону пальцем. Все дети мгновенно замерли, посмотрели на мальчика. Джейк вздрогнул и проснулся, чувствуя, что его только что вышвырнули из сна, будто он вторгся во что-то чужое.
К своему удивлению, проснулся он на крыше движущейся повозки Кузьмича. Торговец положил между невысокими ее бортиками свернутые одеяла и аккуратно перенес туда спящего мальчика.
Лиз сидела на козлах и беззаботно тренькала на домре. Кузьмич держал в руках вожжи.
Джейк снова вспомнил сон с клоуном и подумал о том, что находится под крышей повозки. Лиз, почувствовав позади себя шевеление, обернулась и улыбнулась брату. Тот с трудом выдавил ответную улыбку.
День близился к полудню. Впереди виднелась деревня.
- Ну, ребятки, вот ваша деревня, - сказал Кузьмич. Он остановил повозку на развилке. Правый участок дороги уходил к виднеющейся вдали деревне, левый – куда-то дальше на восток. – Я там бывал пару раз, добродушные люди там живут. Так что не пугайтесь, если что, - он подмигнул Джейку. – Да, и вот еще что: мы с Пеструшкой собрали вам в дорогу кой-чего, - Кузьмич протянул Джейку небольшой сверток. Мальчик с сомнением посмотрел на апатичную курицу, но все же улыбнулся шутке. – Кушайте на здоровье! А то мало ли – вдруг решите не оставаться? Если что – вы из деревни потом сюда вернитесь, да по этой дороге топайте. Там впереди – город есть один. Так что решайте сами. Ну, будем! – он пожал руки детям, подмигнул на прощание и легонько хлестнул огромную курицу вожжами.
- Пока! – крикнула Лиз Кузьмичу.
- Спасибо! – крикнул Джейк. Кузьмич, не оборачиваясь, помахал рукой.
- Давай посмотрим, что там лежит? – у Лиз горели глаза.
- Давай, - пожал плечами Джейк. Он развернул сверток. Внутри был еще такой же странный, но вкусный сыр, колбаски, пара яблок и что-то, от чего Джейк залился громким безудержным смехом. Там лежала разноцветная карамель в форме глазных яблок.
Часть первая. Фрагмент 16
Глава следующая.
«Welcome! To! The! Transformation!»
!!!
- Я… я был когда-то виноградом? – растерянно спросил Джейк. Толпа одобрительно зашумела. – Тогда я… я – изюм? Я – изюм?!
Толпа возликовала. Джейк недоуменно отлепил ото лба бумажку, на которой чья-то торопливая рука вывела слово «Изюм», и передал ее следующему игроку – своей сестренке, которая сидела, как на иголках.
Ведущий написал на бумажке новое слово и аккуратно прилепил девочке на лоб. Лиз, заметно волнуясь, встала на высокий табурет – иначе ее не было видно сидевшим на задних рядах людям – и принялась задавать наводящие вопросы, а толпа отвечала криками «да» или «нет».
Вся деревня, как выяснилось, очень любила играть в подобного рода шарады.
- Я – солнышко! – счастливо рассмеялась в конце своего «раунда» девочка. Жители деревни одобрительно загомонили. Ведущий вызвал к табурету следующего игрока.
Джейк и Лиз гостили в деревне, где их оставил Кузьмич, уже второй день подряд. Народ обитал там весьма радушный и открытый: они с радостью приняли детей, плату за постой взяли чисто символическую – и то потому что Джейк сам настоял на этом, и даже позвали маленьких гостей на общее веселье – еженедельную игру в шарады. К удивлению Джейка и Лиз, им предложили и самим поучаствовать в происходящем.
В деревне жило порядка полутора сотен человек и почти половина из них присутствовала сейчас в центре селения, на небольшой площади возле колодца. Горел костер, с неба светили звезды и луна, воздух был тёпел и свеж. Жители этого поселения выращивали еду на полях неподалеку, собирали все воедино и делили между каждой семьей поровну. Мотивировали они это тем, что кто-то в поле пашет, кто-то – охотится, кто-то валит лес, которым потом все отапливают дома, а кто-то в кузнице работает. Все по справедливости: кто не работает на всех, тот ничего не получает.
Деревенька поразила Джейка и Лиз не только радушием жителей, но и порядком: везде было чисто, не было ни пьяниц, ни бездельников, каждый, кого они встретили, одет был чисто и занят каким-то делом. Причем делом, которое ему явно по душе: все довольные, улыбчивые.
В шарады играли до тех пор, пока не кончились запасенные для костра дрова. Джейк примерно прикинул, что спать все разошлись часа в три ночи. Жители шли, оживленно переговариваясь. Некоторые даже похвалили детей за смекалку при разгадывании задач.
- Интересные люди, - сказал Джейк, когда он и Лиз остались одни в небольшой комнатке с одной огромной кроватью. Комнату им выделил один из жителей, сказав, что раньше там жил его сын, да потом тот женился и уехал в деревню жены. – Добрые такие…
- Джейк, а почему у них нет пальцев? – спросила Лиз.
- Нет пальцев? – нахмурился мальчик. – Что ты имеешь ввиду? Вроде у всех все в порядке…
- Да нет же! – возразила девочка. – Маленьких пальцев на главной руке у них нет! – Лиз с трудом различала «лево» и «право», поэтому Джейк просто ей сказал, что есть «главная» рука (сиречь, правая, которой девочка ела) и «вторая» (левая). Названия пальцев она тоже помнила плохо, но Джейк знал, что «маленький палец» - это мизинец.
- Да? – брат нахмурился. – А я и не заметил. Ты уверена?
- Да, - серьезно кивнула Лиз.
- Ну и ладно, - махнул рукой Джейк. Он задул свечу и лег под одеяло рядом с сестрой. – Отсутствие пальцев никого еще не делало плохим человеком.
- Но у стольких нет маленьких! Именно маленьких ведь пальцев, Джейк! – сказала Лиз.
- Хорошо, хорошо! Завтра спросим, ладно? – успокоил сестру мальчик. – Ну нету и нету пальцев, делов-то? Может, тут беда какая случилась?
Но Лиз уже спала.
- Везучая, - вздохнул Джейк. – Глазом моргнуть не успела – а уже спит. Мне бы так… Эх, стар я становлюсь для всего этого… - пробормотал мальчик. Он ухмыльнулся своей шутке и повернулся на бок.
*
Чертовы мизинцы не шли у него из головы. Почему-то он вспоминал мужчину с ирокезом, которого приковали за один из пальцев к прутьям клетки. За который? Мальчик уже не помнил – слишком большой стресс пережил.
Может, вся эта деревня тоже сбежала от работорговцев?
Да ну. Все сразу что ли?
Тогда где их мизинцы? Что с ними сталось?
Какая разница? Может, Лиз и вовсе ошиблась.
Может и ошиблась, да только в наблюдательности ей не откажешь.
Ну и ладно. Завтра можно спросить и расставить все по местам.
Одолеваемый тревожными мыслями, Джейк, наконец, уснул. Сон его был тревожным и поверхностным, мальчик часто просыпался и подолгу смотрел в потолок или на спящую сестру. Вчера они тщательно попарились в бане и выменяли у местных новую одежду. Запас украденных у работорговцев блестящих камешков пока еще держался и позволял детям беспроблемно выменивать себе еду и другие необходимые вещи.
Что-то тревожило Джейка, но он не мог определить, что именно. Впрочем, мальчик уже и не помнил тех времен, когда на душе у него было стопроцентно спокойно.
*
- Джейк, можно с тобой поговорить? – к мальчику обратился староста деревни. В этот момент Джейк сидел на лавочке под большой яблоней и грелся в теплых лучах солнца. После вечных туманов и холода родного города, это место почти казалось ему раем. При звуках голоса старосты – серьезного человека-мужчины примерно шестидесяти лет – мальчик открыл глаза и кивнул. – Я присяду? – староста уселся на свободный край скамьи и посмотрел в ту же сторону, что и Джейк: на маленькую девочку по имени Лиз, игравшую в куче песка с другими детьми.
- Что-то случилось? – обеспокоенно спросил мальчик.
- Да нет, не совсем, - пробормотал староста. – Просто понимаешь, мы тут, в деревне своей, живем как бы отдельно от всего мира, - Джейк внимательно смотрел на говорившего человека, стараясь не обращать внимания на его правую ладонь. – Отдельно – мир, отдельно – мы. Что там происходит – нам не важно. Мы никому не мешаем и нам никто не мешает. Понимаешь? – Джейк кивнул. Мизинец. – И тут у нас, как видишь, размеренная, неторопливая жизнь, - на его руке не было мизинца. – И все в деревне заняты каким-то интересным делом: строят, выращивают еду, куют железо, стригут овец, - на его чертовой правой руке не было мизинца, - строят новые дома или чинят старые.