- Да! Где мои мама и папа? – Лондон почувствовал, что к горлу подступают слезы. Кто эти люди? Почему его не пускают?
- Они… - человек в халате выглядел растерянным. – Что ж это все в мою-то смену вечно происходит?! Ох, родители твои, они, понимаешь, они… Убили их, в общем.
- Что? – не понял мальчик. Такое сложное понятие не могло уложиться у него в голове.
- Умерли твои мамка и папка, - сочувственно сказал минотавр. Он наклонился, чтобы похлопать мальчика по плечу, но Лондон, воспользовавшись моментом, юркнул между детективом и человеком в халате внутрь дома.
Зря. Очень зря.
Но он не знал, что увиденное будет видеться ему во снах до конца жизни. Мальчик всего лишь хотел увидеть маму и папу, спросить, что за игру они затеяли. Ему не нравилась эта игра, он хотел, чтобы это прекратилось! Сейчас же!
Обычно безупречно чистые комнаты в доме были разгромлены. Занавески сорваны, матрасы вспороты. Содержимое всех шкафов и ящиков разбросано по полу, даже стены местами были сильно исцарапаны или даже изрублены. По полу от коридора в гостиную тянулся длинный красный след. Местами на обоях виднелись такие следы, будто кто-то ел руками варенье, а потом хватался за стены.
В гостиной была разлита большая красная лужа. «Кто тут разлил мои красочки?» - подумал мальчик. Потом в голову пришла другая мысль: «А что, если детективы занимаются как раз этим: делают уборку, когда кто-то напроказничал?».
Да нет, тогда детективы были бы частыми гостями в домах, где есть дети.
Помимо большой красной лужи, в гостиной были разложены какие-то предметы, накрытые темной тканью. Какие-то побольше, какие-то – поменьше. Рядом с одним из таких свертков лежали карманные часы отца Лондона.
Мальчик ничего не понял и побежал в комнату родителей, надеясь, что найдет их там, и они ему все объяснят.
В комнате родителей вроде бы никого не было.
Только на большой кровати лежало что-то, накрытое темной тканью. Это что-то имело форму большой звезды, каждый из четырех лучей которой был привязан веревкой к углам кровати. В одном месте ткани не хватило, и мальчик увидел, что веревка привязана к руке. Такой знакомой с самого рождения женской руке, многократно гладившей своего сына по волосам в момент печали.
- Мальчик! Ты где? – крикнул прибежавший человек в халате. Он взял замершего на пороге родительской спальни Лондона за руку и повел в детскую. Там тоже был беспорядок, но все же комната выглядела много лучше других помещений. – Ты зачем сюда побежал? Кто тебя пускал?
- Но это мой дом, - пролепетал Лондон и внезапно заплакал. Кажется, это была не игра. Он почувствовал, что Иррах аккуратно гладит его по ноге.
- Я понимаю, - прошептал человек в халате.
Помолчали. Лондон тихо плакал: он начал понимать, что произошло что-то ужасное, что-то непоправимое. Точно не игра. Человек в халате просто не знал, что ему делать в этой ситуации.
- Скажи… - через некоторое время нарушил молчание человек в халате. – У твоих… Мамы и папы… Были… Не знаю, враги?
- Враги? – прошептал Лондон. В его воображении почему-то сразу возник кто-то свирепый, как пират, с бородищей и саблей в руке. Таких он дома не видел. – Я не знаю. Нет?
- А может, кто-то желал им зла?
- Я не знаю… - мальчик снова заплакал. В комнату вошел детектив-минотавр и сказал:
- Бригада уже здесь. Сейчас они закончат тут все и увезут тела… Как думаешь, что тут стряслось?
- Понятия не имею, - человек в халате встал и подошел ближе к минотавру. Они говорили тихо, но мальчик и его игрушка все равно слышали каждое слово. – Думаю, этого человека прижали за финансовые махинации. Возможно, он присвоил себе чуть больше, чем обычно, за что и поплатился. Или отмыл не ту сумму и не там. Или, наоборот, не отмыл сумму не тем ребятам. Финансовый мир – он такой…
- Это да, - кивнул минотавр. – Только вот я чую в воздухе нечисть. Прям разит ею за версту.
- Да, я тоже чую, - кивнул человек в халате. – Судя по всему, здесь жили исключительно люди. Как сказали соседи, семья эта - спокойная и обеспеченная. И приходили к ним тоже только люди. Говорят, муж общался со всеми подряд, радушный был и открытый. А мать-то ксенофоб. Или как это там нынче называют? Не любила она, короче, тех, кто не был человеком.
- Может, за это и прижали их? – спросил минотавр.
- Да хрен его знает, - пожал плечами человек в халате. – Сейчас уже не выяснить.
- А с мальчиком что?
- С мальчиком? А что с мальчиком? – удивился человек в халате. – Ему повезло, что он гулял где-то ходил. А то бы и его тоже… тут же.
- Да нет, я имею ввиду, что нам с ним делать?
- А что нам с ним делать? Я не знаю, - человек в халате развел руками и рассеянно посмотрел на Лондона. - Это уже, простите, не наша задача, а социальных служб, а они должны прибыть довольно скоро. Нас нанял начальник этого покойника, чтобы мы выяснили, что произошло с его лучшим сотрудником. Мы выяснили – нечисть их ухлопала. А вот за что и почему – это попробуй-ка выяснить. Все. Наша работа закончена. Тела упакуют, увезут, и все. Я умываю руки.
Человек в халате куда-то ушел. Через минуту Лондон услышал шум текущей воды в ванной комнате. Минотавр печально посмотрел на мальчика, покачал головой, вздохнул и тоже куда-то ушел.
Лондон и Иррах остались одни.
Маленький мальчик и его игрушка, наедине со своим горем.
Часть вторая. Фрагмент 2
Глава следующая.
…и перышко ломает спину перегруженному верблюду…
Время изменилось. Лондон ощущал себя человеком, сидящим в темной комнате с единственным окном. В этом окне мелькала его жизнь – будто картинки, последовательно нарисованные на одной ленте. Только вот за окном был кто-то, кто резко дергал ленту в разные стороны, отчего части сцен либо вовсе выпадали, либо проносились слишком быстро мимо одинокого мальчика-зрителя. Сюрреализм чистой воды.
Мальчик помнил вечер, когда он пришел в оскверненный дом. Смутно помнил, как кто-то с папиной работы пришел и провел там уборку, тщательно все отмыв и оттерев. А потом… Потом Лондон внезапно остался один. Кажется, он ел и спал. Кажется, помметри (так назывались «живые игрушки», к коим относился Иррах) насильно водил его на кухню, чтобы Лондон поел.
Ночью не приходили сны. Мальчик просто лежал и… Трудно описать психическое состояние в такой момент: то ли грезы, то ли воспоминания… Что-то странное и серое, липкое и тягучее, похожее на манящее опьянение: вроде не приносит никакого облегчения, но так и манит, чтобы испытывать это снова и снова.
В итоге оказалось, что это – отличная почва для странных и бредовых идей, вылившихся в какую-то чистую, высшего порядка ненависть. Ненависть, перековавшую мальчика: детство, так жестоко оборвавшееся, ушло из него. На смену мягкости и розовым очкам ребёнка пришла какая-то отстраненная суровость, даже жестокость. Она стремительно взошла на почве горя, жалости к себе, обиды и безутешной скорби, а всё потому что…
Потому что в голове Лондона застряла фраза детективов: «Только вот я чую в воздухе нечисть. Прям разит ею за версту». Нечисть. Нечисть. Нечисть.
*
Город, где жила семья Лондона, населяли не только люди. Много кто тут жил. Кто-то тихого и мирного вида, кто-то – страхолюдь неведанная. Но к ним давно привыкли. Только вот порой случалось всякое. Не было видовых стереотипов относительно преступлений: если кого-то ограбили – это не обязательно крысолюды. А если убили – то не обязательно люди.
Впрочем, этих тут было больше всего. Людей. Больше, чем крыс.
Лондон уже давно бродил по улицам. Вроде бы бесцельно, а вроде бы и нет. Порой он сам путался в мыслях. Куда он шел? Зачем? Да и был ли теперь смысл куда-то идти и что-то делать?
Город проплывал мимо него, тускло отсвечивая какими-то фонарями, окнами, сигаретами прохожих. Будто Лондон брел в тумане, заполненном звуками. Кто-то звал его, пытался заговорить, отвлечь...