Иррах вновь кивнул и молча продолжил путь. Его цели были просты – быть рядом с мальчиком, оберегать его, заботиться о нем. Остальное – не важно.
Часть вторая. Фрагмент 8
Глава следующая.
Night tears .
Мальчик спал и видел сны, и сны эти были ужасны. Нет, в них не было ни отвратительных монстров, ни жутких или мерзких тварей, ни видений запределья. Не висела над ним и угроза неминуемой смерти, ничего такого. Но сны эти были воистину ужасны, а ужасны они были лишь потому, что всё в них было хорошо: и уют, и комфорт, и мама. Лондон видел свой дом, он вдыхал запах вкуснейшего яблочного пирога с корицей, он слышал мамин голос. Он видел отца, идущего поиграть с ним во что-то новое и интересное. Было очень тепло, было очень уютно и хорошо.
Но когда он проснется (а проснется он обязательно), всё это уйдёт. Уйдет тепло, уйдут голоса, уйдут и запахи, уйдёт такое забытое, такое желанное и недостижимое ощущение уюта и комфорта.
Мальчик был невысок – не выше сверстников. Умеренно круглощек и немного даже кудряв. Вид мальчик имел потрепанный жизнью: сколько раз он спал на земле? Когда он в последний раз хотя бы просто видел издали постель? Не счесть. Мальчик, ведомый чёрной целью, гложущей его изнутри, но отчаянно жаждущий любить и быть любимым. Сейчас он спал, свернувшись калачиком и из глаз его едва заметно сочились слёзы. Под головой у него лежала небольшая свернутая сумка, в которой он хранил свои нехитрые пожитки: немного еды, вода, какая-то сменная одежда, пара других мелочей. Рядом с мальчиком стоял единственный, кто все еще его любил – маленький деревянный человечек, зорко смотрящий по сторонам.
Стерегущий сон хозяина.
Единственный спутник Лондона, неизменно бредущий неподалеку от него. Что происходило в голове у помметри? Кто знает? Но главными движущими силами ожившей игрушки были любовь и преданность. Иррах смотрел на своего хозяина и думал о чем-то своем. О чем же? Может, о своей маленькой заплечной сумке? Может, о том, что у него было с собой небольшое лезвие от канцелярского ножа, которое стоило бы уже наточить? Очень удобный инструмент, когда дело доходит до перерезания пут и шнуров. Или чужих сухожилий на ногах. Взмах! И больше никто никуда не пойдет.
Но нет, думал Иррах о другом. Он смотрел на спящего и думал о том, что когда мальчик проснется, он снова будет рыдать, жалея себя, жалея всё то, что от него ушло и что у него забрали. Будет горько-горько плакать. Но не скажет ни слова – к чему? Кого ему проклинать? В чем был бы смысл криков? Вместо бессильной ругани, Лондон делал единственное, что мог – шел выяснить, кто и зачем убил его родителей.
Мысль о том, чтобы просто успокоиться и начать жить пока еще не приходила ему в голову. По сути, мальчик даже не давал ей и шанса созреть в голове.
Но это будет потом. Сейчас вокруг было все тихо и даже спокойно. Где-то там, вне зазеркалья, пошел дождь и окружающий их сумрак начал заполняться странными лучиками света, идущими снизу вверх. Будто мальчик лежал на потолке над освещенной комнатой, и кто-то упорно снизу проделывал дырки, впуская свет. В зазеркалье дождя не было, не капала вода ниоткуда сверху или, что было бы еще более фантасмагорично, снизу. Был только шум, лёгкий шелест дождевых капель, раздававшийся разом со всех сторон.
Иррах думал и о том, что принесет день грядущий. Возможно, цель их путешествия уже близка: они найдут Короля Зазеркалья, он умеет отматывать время вспять и показывать то, что видели его зеркала. Он сможет помочь найти короля мёртвых, поможет найти ответ… и тогда они вернутся домой.
Но это – потом.
А пока мальчик спал и видел сны, и во снах этих ему было тепло и хорошо, от чего становилось только тоскливее на душе.
***
Лондон открыл глаза и поначалу долго не мог понять, где он: небольшой островок света с зеленой травой, на котором он спал, окружал сумрак. Но сумрак странный, будто пронзенный световыми копьями: повсюду были…. Разбросаны? Растеклись? Лужицы света и из каждой из них под одним углом выходили световые лучи. Постепенно, очевидно, следуя за движением солнца в основном мире, лучи становились тусклее и все ниже опускались к земле.
- Где это мы? - Сонно пробормотал Лондон. От удивления он даже забыл про свои теплые сны. В животе у него заурчало. – Куда мы попали?
Иррах пожал плечами и медленно махнул рукой куда-то в сторону. Лондон кивнул:
- Да, зазеркалье… странное место, правда? – мальчик неторопливо достал из своей сумки хлеб и принялся его медленно есть, смакуя каждый кусочек. – Знаешь, когда мы закончим с этим, я куплю себе столько вкусного хлеба, что… - его речь прервал какой-то странный звук. Было трудно понять, что это: будто гудение. Но гудение чего-то большого. Будто огромной виолончели. – Что это?
Иррах вновь пожал плечами. Он насторожился и принялся усиленно всматриваться в окружающий их сумрак.
Звук повторился. Где-то вдалеке что-то мигнуло и исчезло.
- Ты видел? – спросил Лондон. Помметри кивнул. – Пойдем туда, посмотрим.
Мальчик поднялся на ноги, спрятал остатки хлеба в сумку и поспешил в ту сторону, где видел какой-то мелькнувший огонек.
Лондон не знал, сколько метров или километров они отшагали в сторону мигнувшего вдалеке огонька. Они просто шагали через окружавший их мрак и всё чаще видели вдалеке тусклые вспышки. Вскоре вспышки превратились в едва заметный огонек. И он с каждым шагом становился все больше и больше.
Спустя еще какое-то время, Лондон с удивлением понял, что это – не огонёк, а здание… даже комплекс зданий. Еще через несколько десятков шагов, мальчик с изумлением сказал:
- Это дворец! – Иррах согласно кивнул – впереди и правда был дворец.
Долина Теней – странное место, и нет числа чудесам, заточенным в ней. Зазеркалье – одно из чудес (или оно не только в Долине Теней? Как знать?), странных и жутких. А внутри него – стеклянный дворец Короля Зазеркалья. Странное то место: всё в нем целиком и полностью построено из стекла. Стекла прозрачного, стекла белого матового, и черного, блестящего, как нефть. Нет стен вокруг него, только несколько невысоких башенок. Среди всех башен высится сам дворец: многоэтажный, многобашенный, с острыми шпилями и подвесным мостом. И всё в нем выполнено из стекла: над молочно-белыми шпилями башен реют стеклянные флаги, стеклянные цепи удерживают подвесной мост, непрозрачное, как воды мирового океана, толстое стекло служит стенами этому фантастическому видению. А в окнах виднеется трепещущий свет, будто от сотни факелов, переносимых расторопными слугами по коридорам цитадели.
Перед мостом тем, по обе стороны, стоят два высоких, в рост человека, постамента.
Издали мальчику казалось, что весь дворец готовится к какому-то торжеству: вот-вот вновь зазвучат призывно трубы (а именно их и слышали Лондон и Иррах), выбегут на дорогу герольды, взовьются в небеса шутихи…
Лондон с изумлением рассматривал невиданное чудо – дворец, стены, башни из стекла. И два постамента перед входом. Постояв несколько минут, мальчик, преодолевая невесть откуда взявшуюся робость, промолвил:
- Ну что же? Сидючи здесь, там не окажешься, верно? – Иррах согласно кивнул.
На постаментах что-то шевелилось: не то какие-то пятнистые звери, не то – люди в костюмах. Подойдя еще ближе, мальчик смог различить, что это не звери, а два человека в странных шутовских костюмах: белые с чёрными квадратами, костюмы плотно обтягивали шутов, как вторая кожа. Лица этих людей были раскрашены в тон одеяниям: белый фон и черные квадраты. На головах у обоих были надеты шутовские колпаки с несколькими рогами.
Шуты смотрели прямо перед собой, не моргали и никак не показывали, что заметили визитёров. При этом, они без остановки выполняли странный комплекс упражнений, заключавшийся в синхронном поднимании рук и ног, отведении их в сторону, и плавном взмахивании конечностями. Немного понаблюдав за происходящим, Лондон с удивлением понял: шуты танцуют! Танцуют без звука, без пения, без какого-то сопровождения вообще! Причем двигаются они удивительно синхронно: раз! Нога в бок, два! Руки плавно воздеты кверху. Три! Вернулись в исходную позицию. И так по восемь-двенадцать циклов разных движений, а потом – повтор.