И были в этих сказках замки. Безусловно были и в историях, которые ей рассказывала Бабушка. Эти истории она называла «то, что было на самом деле раньше»: там были и разные короли, и войны, и еще какая-то чепуха. Сабин было трудно это запоминать и воспринимать. Сказки она любила все же больше.
Так вот: были в сказках замки. С высокими башнями, шпилями, реющими флагами, подвесными мостами, рвами и высокими стенами. В историях тоже были замки, но все больше скучные: башенки невеликие, ров неглубокий, шпилей и вовсе, порой, не было.
В сказочных замках обязательно была тайна: или там жила принцесса, или печальный король, или ведьма какая-нибудь, в конце концов. И это было интересно. В не сказочных, исторических, замках жили только правители, да властители, со своими войсками и подданными. И ничего загадочного, кроме законов, постановлений, судов, да налогов там не происходило. И это было не интересно.
Тот замок, что стоял сейчас перед Сабин, явно был волшебным: неправдоподобно высокие гладкие стены из камня (почему-то серо-голубого цвета) образовывали прямоугольник, на каждом углу высилась башня со шпилем. На самой вершине каждого шпиля реяли какие-то знамена. У ворот был подвесной мост, помогавший людям перебираться через широкий ров, заполненный водой. Барбакан тоже был мощным, массивным, и увешанным флагами.
Чудеса, да и только!
За воротами виднелась мощеная камнем улица, какие-то чистые домики, будто никогда не знавшие даже слова «пыль»; какие-то люди ходили по улицам и что-то делали: кто-то торговал прямо с тележки с лотком, кто-то нес какие-то вещи, кто-то стоял на месте и разговаривал с друзьями. Где-то там, в глубине всей постройки, виднелся роскошный сказочный дворец: изящный, утонченный, с башенками, флигелями и высокими застекленными окнами. Сабин именно так себе и представляла сказочные дворцы: красивые, высокие, с множеством окон, башенок и корпусов, собранных в единый ансамбль.
И да, этот дворец был приятного белого цвета, а крыши его покрыты голубой черепицей.
Ну прямо-таки картинка из книги!
Сабин неторопливо приблизилась к подвесному мосту. Мимо нее не торопясь проходили взрослые люди: они везли в город повозки, запряженные лошадьми, осликами или волами. Некоторые шли пешком, кто с мешком на плече, кто с топором, а кто и просто так, налегке. И никому не было дела до маленькой одинокой девочки, растерянно глядевшей по сторонам. А Сабин, тем временем, все больше охватывало ощущение, что она попадает в самую настоящую сказку: все было такое… нереальное! Чистое, легкое, будто вот-вот все вокруг запоют и начнут танцевать! И замок этот со дворцом, и раскинувшиеся вокруг поля – все это манило ее. Как книга с иллюстрациями.
Девочка подошла к мосту и боязливо ступила на старые доски – а ну как сломаются? Но они выдержали и Сабин подошла к воротам. Возле них стояли стражи в доспехах. В руках они держали какое-то красивое оружие, что-то типа топоров на больших рукоятях. Стражи тоже не обратили на девочку никакого внимания, поэтому она, немного робея, вошла в город.
Она не знала, куда ей идти дальше: то ли во дворец, видневшийся вдалеке, то ли в караулку к стражникам, а то ли еще куда. Девочка понятия не имела, куда ей обратиться со своей проблемой – бабушки до этого у нее не умирали, так что опыта в этом вопросе у нее не было. Поэтому, немного поразмыслив, Сабин направилась туда, куда шла большая часть людей из ворот – прямо. Она миновала несколько красивых двухэтажных домиков (а здесь почти везде были двухэтажные домики) с красной черепицей, прошла мимо кондитерской, из которой доносился соблазнительный аромат выпечки, мимо кузницы, где огромный потный дядька стучал молотком по какому-то раскаленному камню странной формы, и, наконец, попала на центральную площадь. Там, к ее изумлению, стояли торговые палатки и будки. Площадь – довольно широкая и круглая, сплошь вымощенная камнем – наводнял разнообразный люд: все галдели, и шумели, и ходили туда-сюда, и толкались. Все торговые павильончики выстроились точно по периметру площади, ни одного не было в центре. И чем там только не торговали! И нарядными платьями всех цветов и размеров, и ароматными фруктами, и ягодой, и овощами, и колбасами, и мясом, и пивом, и вином, и башмаками, и – о, чудо! – книгами и игрушками! Глядя на все это безобразие, расставленное вокруг, Сабин горько посетовала, что не прихватила из дома побольше своих сбережений – уж она бы купила себе кукол да книжек сказок! А сколько она выменяла бы себе леденцов и сахарных петушков!..
Девочка ходила по площади и восторженно хлопала глазами. Взрослым, бродившим здесь же, не было до нее никакого дела. Подумаешь! Эка невидаль: девочка ходит без родителей!
Вдруг до ушей Сабин долетела музыка. Она нахмурилась и поковыряла пальцем в ухе, сначала решив, что ей показалось, но нет: из центра площади действительно долетали ритмичные звуки и два мужских голоса уверенно пели песню про какого-то парня, которому нравится подкармливать волков. Протолкавшись сквозь толпу, Сабин попала в центр площади. Там, у статуи какого-то каменного дядьки со встопорщенными усами (да еще и верхом на коне!), поставили помост. На этом возвышении стояли два мужчины: один носил белую разрисованную рубаху из грубой ткани, а второй щеголял в длинном темном плаще, расписанном какими-то буквами и письменами. В руках у мужчин были не то лютни, не то гитары. Они вдохновенно и слаженно пели на два голоса, аккомпанируя себе на инструментах.
- Чудесаа… - протянула девочка. Она всамделишных музыкантов вообще ни разу в жизни не видела! А тут сразу двое.
Постояв в первом ряду и послушав еще пару песен (и совершенно ничего не поняв из текстов), Сабин направилась дальше. Она отыскала лавку булочника и выменяла себе пару аппетитно пахнущих пышек. Впрочем, запах обманул ее – как только лакомство попало ей в рот, Сабин поняла, что оно не вкуснее жеваной бумаги. Такое же серое и плотное. Она укоризненно посмотрела на облапошившего ее булочника и покачала головой.
- Плохой дядька, не хороший… Обманщик!
Музыканты закончили петь и, раскланявшись, куда-то удалились. Толпа им вежливо похлопала, и вновь занялась своими заботами: люди торговались, торговали, болтали и смеялись. Где-то слышалась ссора, кто-то кричал и спорил. Вполне естественный шумовой фон. Но вдруг… внезапно все изменилось. Что-то неуловимое и едва заметное пронеслось по толпе, будто все разом вздохнули, а потом вздрогнули. И издалека донеслась какая-то веселая песня. Заслышав песню, люди принялись лихорадочно толкаться и пихаться. Песня слышалась все громче и ближе. Казалось, будто по городу бежит толпа поющих людей.
- Что происходит? – попыталась крикнуть Сабин, но ее не услышали – песня звучала уже совсем рядом, а люди толкались все ожесточеннее.
И тогда девочка поняла: это не люди с песней бегут по улице, это песня бежит по людям! Все горожане начинали петь и пританцовывать на месте, смешно шевеля руками и вскидывая ноги.
- Что?.. – вновь попыталась спросить девочка у стоявшей рядом взрослой женщины, но та в ответ лишь округлила глаза и громко прошептала:
- Ты что, девочка?! Пой! Пой! – и принялась петь с еще большим остервенением.
Сабин посмотрела на эту женщину: взрослая, тучная, с красным одутловатым лицом. Пот катился по ней градом, а глаза остекленели. Вдруг Сабин стало страшно. Она принялась протискиваться сквозь орущую толпу, она хотела убежать и спрятаться, покинуть этот город… кто-то выбил у нее из рук недоеденную пышку. Кто-то саданул ладонью прямо в висок – от этого у девочки на миг в глазах вспыхнули звезды. А потом кто-то наступил ей на ногу, чьи-то руки толкнули ее вперед и… девочка упала на пустое место, прямо под копыта двойки черных лошадей. В голосах поющих людей на миг прорезались какие-то истерические, испуганные нотки, но потом они грянули песню с новой силой. Да так громко и старательно, что слова сливались в неразличимый гул.