- Хорошо здесь, - сказал Тед. Возможно, он сказал это просто для того, чтобы не молчать. – Солнышко, травка, деревья… красота…
- Да, тут спокойно, - согласилась Сабин. Она посмотрела на старые качели и подумала, стоит ли попробовать покачаться на них. Решила, что лучше не рисковать – уж больно старые. – Но всё же интересно, куда и почему все ушли. Город-то большой, хороший. Домов много, дороги сделаны. А вот пусто так…
- Увы, мы этого уже не узнаем, - ответил Тед. Он неторопливо доставал из сумки Валианта снедь и раскладывал ее на столике. Конь невозмутимо жевал траву и мало обращал внимания на происходящее вокруг.
- Это да, - согласилась Сабин. Она взяла свою порцию сушеных фруктов и принялась их неторопливо жевать. Взгляд ее медленно переходил от одной точки к другой: вот конь, жующий траву рядом с нею, вот – высокие ели. А вот – старый пятиэтажный дом с дверями и высокими окнами понизу – очевидно, там был когда-то магазин. А может, и сейчас еще что-то осталось. Впрочем, девочка не испытывала сильной тяги шариться в каждом дверном проёме. Жутковато всё же.
- Нам стоит поискать место для ночлега, - заметил Тед. – Я не думаю, что мы за ночь успеем пройти весь город насквозь. Он вроде и не большой, но мы много времени потеряли в том театре-дворце. Я не хочу снова ночевать в поле, поэтому предлагаю пойти и поискать что-то комфортное.
- Можно выбрать место прямо тут, - пожала плечами Девочка. – Не за чем топать на окраину. На окраине дома не такие хорошие могут быть.
- Но если мы не пойдем дальше, а останемся здесь же, то на утро наше положение ничуть не изменится: придется всё же идти через этот город и, к вечеру, мы можем не успеть его миновать. Так что сейчас пройдем еще вперед, а позже – поищем место для ночлега.
- Ну ладно, - вздохнула Сабин. На улице было тепло и хорошо, идти никуда не хотелось.
Закончив нехитрую трапезу, путники продолжили путь. Сначала они шли вдоль городского парка, а потом снова углубились в «спальные районы», как назвал их капитан. Через некоторое время, когда они отошли от центра города с его парком, путников почему-то охватило странное чувство – будто грусть. Может, дело было в покинутых домах и историях, которые хранили тихие дворики со скамейками, горками, каруселями и редкими крышками давно провалившихся погребов, а может, и в том, что солнце начало клониться к закату, тени удлинились, а вокруг так ничего и не поменялось. И никогда уже не поменяется, наверно: будет все так же стоять в тишине и увядать, теряя свою прочность и становясь все более хрупким, пока время окончательно не победит все вокруг: и дома, безутешно ждущие своих ушедших жильцов, и детские площадки, еще помнящие игры и смех, но уже никогда никем более не тревожимые, и какие-то полустертые надписи и картинки, кричащие именами и лицами ушедших людей.
- Тед, мне становится неуютно, - поёжилась Сабин через некоторое время. – У меня ощущение, что на нас смотрят.
- У меня тоже, - тихо согласился капитан. – Но я готов поручиться, что на нас не смотрит никто. Но я все равно ощущаю чьи-то глаза. Думаю, нам стоит найти себе место на ночь и посидеть там тихо. На всякий случай.
Остановиться решили в небольшом трёхэтажном здании с широким крыльцом и высокими деревянными дверями. Капитан выбрал это место по нескольким причинам: из окон открывался хороший обзор, внутри должны были быть широкие коридоры, что оставляло место для маневра, вокруг была мягкая земля и клумбы, так что можно было спокойно спрыгнуть хоть с крыши и отделаться лёгкими травмами, и, главное, все окна первого этажа закрывали решетки.
- Как ты думаешь, что это было? – спросила Сабин.
- Похоже на санаторное здание, - пожал плечами Тед. Он подошел к дверям и пытался их открыть.
- А что это?
- Санаторий? Это место, куда приезжают люди отдыхать и укреплять здоровье, - дверь наконец поддалась и приоткрылась. Внутри, как и ожидал капитан, было не темно – через зарешеченные окна проникало достаточно света.
Путники вошли в вестибюль и прислушались. Нигде не было ни звука.
Это помещение напомнило им покинутый ранее «театр»: крашеные стены, большое количество дверей, ведущих в кабинеты, ровный пол из полированного камня. Бегло осмотрев первый этаж, Тед завел внутрь Валианта и запер дверь, заклинив ее обломками мебели. Для уверенности он подтащил к ней несколько старых столов и устроил у входа целую баррикаду. Сабин не стала спрашивать, зачем он это сделал – у нее на душе было ровно то же чувство тревоги, что и у капитана. Даже конь вел себя тихо и без проблем дал завести себя внутрь здания.
- Где мы будем спать, Тед? – спросила девочка. Говорила она едва слышно, но эхо пустых коридоров все равно усилило ее голос.
- Я думаю, на втором или третьем этаже, - ответил Капитан. – Смотря что там найдем.
- А почему не здесь?
- Не нравится мне тут, - ответил Тед. Он не хотел говорить девочке, но его терзало нешуточное беспокойство и ощущение близкой беды. Причем что-то ему подсказывало, что времени у них не много и надо спешить.
- А костёр разведем?
- Нет, тогда мы задохнемся от дыма, - ответил капитан. Девочка, подумав, согласно кивнула и направилась вперед по коридору, к лестнице. Тед быстрым шагом догнал ее и пошел впереди.
- Как думаешь, тут есть еще двери? – негромко спросила девочка. Капитан в который раз подивился тому, что их мысли текли в одном направлении.
- Я думаю, есть, - со вздохом сказал он. – Но у нас нет времени их искать и проверять. Поэтому обустроимся на этаже.
Очевидно предположение, что это раньше был санаторий, являлось верным: на втором этаже было много процедурных кабинетов. Их заполняли старые сломанные кушетки, стулья и рабочие столы. В некоторых попадались разбитые стеклянные шкафы и стоял неприятный запах.
- Смотри, и тут рисунки, - тихо сказала Сабин. Она уже давно держала капитана за руку – чтобы было спокойнее. За окном солнце уже почти зашло. На улице замолчали даже птицы.
- Точно, - рассеянно согласился капитан. На стенах и правда были рисунки: какие-то звери с человеческими лицами и глазами, люди, похожие на кукол, деревья, облака, солнце. Все они выглядели очень радушными и приветливыми… пока светило солнце. В сумерках же рисунки теряли свое тепло и, казалось, молча провожали глазами проходивших мимо людей и коня. Когда теней стало больше, улыбчивые мордашки зверей стали напоминать утопленников: бледные, с глубоко запавшими тенями под глазами и скулами. Они молча скалились в пространство, вопрошающе протягивая руки к «добрым докторам».
На третьем этаже, судя по всему, были жилые палаты: в них стояли только пустые стальные кровати и разбитые шкафы, в которых раньше хранили одежду и одеяла. кровати покрывал толстый слой пыли, а от одеял осталась лишь кучка трухи.
- Я думаю, что на ночь мы останемся здесь, - негромко сказал капитан. Он старался выглядеть бодрым, но на самом деле в его мозгу испуганной птицей металась мысль: «Конь цокает слишком громко!».
- Хорошо, прошептала Сабин. Она шустро юркнула в одну из палат, инстинктивно выбрав ту, в которой окна выходили на противоположную от заката сторону – чтобы увидеть утром рассвет раньше. Капитан сразу завел за ней Валианта и огляделся. Немного подумав, он плотно закрыл старую дверь и придвинул к ней одну из кроватей. Еще немного подумав, капитан, стараясь не шуметь, аккуратно приставил на первую кровать еще две, перпендикулярно ей. Потом он, не сильно задумываясь о том, что делает, порылся в руинах шкафа, нашел какие-то лохмотья, бывшие раньше одеялом, или, может, чьим-то халатом, и быстро обмотал ими копыта Валианта. Затем он подошел к одному из двух окон, бывших в палате и аккуратно посмотрел на улицу. Хоть солнце уже почти село, света еще вполне хватало для того, чтобы было видно улицу перед входом. Собственно, если открыть окно и высунуться из него, можно было даже увидеть крыльцо, по которому они попали в санаторий. Тед, внимательно посмотрев на улицу, быстро отступил от окна и подошел к девочке. Он изо всех сил старался сохранить бодрый и уверенный вид.