– Оставайся, если хочешь.
Ансон вытянул ноги, ища более удобное положение.
Некоторое время они молчали, потом Джинни спросила:
– Полицейские беседовали с тобой?
– Да.
– А опознать тех, кто на тебя напал, ты мог бы?
В ее голосе звучала такая надежда, что Ансону неловко стало оттого, что он вынужден ее разочаровать.
– Дело в том, что я не очень хорошо их разглядел. Главное было задержать их, чтобы они тебя не догнали. Ну а потом они и вовсе футболили меня по земле, я только голову руками закрывал.
– Мне очень жаль, – сочувственно поморщилась Джинни.
– Ты не виновата.
– До сих пор не верится, что мне выпала такая удача. Ты настоящий герой! – Когда Джинни робко улыбнулась, от этой улыбки на небе разом зажглось солнце, радуга и засверкали фейерверки. Ансон чувствовал себя полным идиотом, но ничего не мог с собой поделать.
– Помнишь девиз нашей компании? «Один за всех, и все за одного».
– Но, по правде, это девиз трех мушкетеров.
– Замечательная книга.
– Но фильм неудачный.
– Который из них?
– Все неудачные.
«А ты, кажется, влюбился, отмороженный компьютерный нерд».
– Нужно позвонить мистеру Куину и предупредить, что завтра утром я опоздаю. – Джинни хмуро взглянула на часы. – Хотя время уже почти одиннадцать.
– Куин никогда не спит – типичный вампир.
«Ее смех звучит как музыка. Нет, надо прекратить думать об этом».
– Я могу сам ему позвонить, – предложил Ансон, – мы с ним приятели.
– И поэтому он отстранил тебя от работы? – ехидно поинтересовалась Джинни.
«Ах, да она язва. Ну и влип же ты».
– Я просто отпросился отдохнуть, а зарплату мне начисляют. Куин меня любит.
– Но в компании идет внутреннее расследование, что-то насчет утечки информации, так? – Что-то в ее тоне снова показалось Ансону любопытным, но не успел он ответить, дверь в приемную открылась и вышел человек в зеленой медицинской униформе. Взоры всех, кто был в приемной, с надеждой обратились на него.
– Миз Колтрейн?
Джинни встала, а прочие снова погрузились в томительное ожидание.
– Я Джинни Колтрейн, – четко произнесла она – прямая, с высоко поднятой головой, и лишь пальцы, сжимаясь и разжимаясь, выдавали волнение.
Ансон восхищался ее выдержкой, поскольку у него самого печенку сводило от страха.
– Я доктор Эмерсон, лечащий врач вашего брата Дэниела. Могу сообщить, что у него колото-резаная проникающая травма верхней части брюшной полости справа. По счастью, крупные сосуды и легкие не пострадали. Однако задета печень, и это нас тревожит, особенно учитывая высокое содержание алкоголя в крови. У него имеются заболевания печени?
Прежде чем ответить, Джинни покосилась на Ансона:
– Он… Я не в курсе, но он много пьет.
– Понятно, – кивнул врач. – Что ж, он пока молод и относительно здоров, и его организм должен восстановиться после травмы. Мы оставим его на несколько дней под нашим наблюдением.
Судя по тону врача, «наблюдение» большей частью должно было состоять в том, чтобы не позволять Дэнни Колтрейну загружать свою печень алкоголем, пока рана не заживет. Ансон понял это, и Джинни поняла. Она кивнула с мукой в глазах:
– Да, хорошая идея.
– Но мы не сможем держать его тут, если он станет препятствовать нашей работе, – предупредил доктор Эмерсон. – Объясните ему, пожалуйста, что это для него важно.
– Да-да, я с ним поговорю. – Джинни улыбнулась, но на лице ее не было облегчения, а только отчаяние и незащищенность, болью отзывающиеся у него в груди.
– Он сейчас спит, но если вы хотите видеть его, прежде чем мы переведем его в палату…
– Да, хочу. Спасибо.
Доктор Эмерсон взглянул на Ансона:
– Ваш друг может вас сопровождать.
Ансон хотел было отказаться, но она снова посмотрела на него с таким отчаянием в небесно-голубых глазах, что его охватила решимость идти за нее в огонь и воду.
Да что это с ним?
– Спасибо, – поблагодарила доктора Эмерсона Джинни.
Когда Ансон поднялся, долговязый и неуклюжий рядом с ней, маленькой и собранной, его вдруг посетило нелегкое ощущение, что он стоит на пороге чего-то нового, с чем в жизни ему еще не приходилось сталкиваться.
Врач ушел, и маска ледяной собранности на лице Джинни начала таять. Он увидел, что она вне себя от беспокойства.
– Тебе не обязательно идти со мной. Извини, мне не стоило…
– Нет, я иду с тобой.
Его ноющее сердце остро ощутило ее благодарность и облегчение.
– Он бывает, мягко говоря, невыносим.
– Он моложе тебя?
– Нет, старше. Но мне все равно приходится за ним присматривать.