— Хозяин идет… идет по пятам… он видит нашу неудачу… он чует, что мы… мы… зря использовали магию…, — Уагар Руу недовольно фыркнул.
— Мы исправим… исправим свою ошибку…клянусь пещерными сокровищами Зуба… хозяин будет доволен…, — утешил его Раау Наа.
— Ты… ты слишком самоуверен… брат мой… Только нельзя их… их недооценивать…Им сопутствуют боги…, -предупредил его Уагар Руу.
— Думаешь… им… им кто-то помогает?…
— Магия тумана… что они…они уничтожили…сильна…очень сильна… этим глупым воинам… не осилить такое… у них… них… есть покровитель…
Сагх посмотрел на своего брата и в его желчных глазах читался страх. Никогда в жизни Дети пещер не испытывали подобных эмоций, отчаянно исполняя волю тех, кто платил им за услуги звонкой монетой. Уагар Руу было непривычно ощущать в своих лапах нерешительность. Противник оказался хитрее и сильнее, чем они думали.
Мир менялся, а вместе с ним менялись и те, кто жил в нем. И даже кровожадные хищники не знавшие до этого дня поражений, чувствовали приближение новой эпохи, которая не пощадит никого на своем пути.
Рубиновая звезда росла — словно огромное блюдце, она несла королевству весть о предстоящем кровавом пире.
5
Я с аппетитом проживал сухое мясо куропатки, и не ощутив привычного вкуса, закашлялся, попросив у Харда Зи воды.
Мы сидели у костра, мрачно переглядываясь и сохраняя гробовое молчание. Обреченность и отчаянье все крепче проникала в наши ряды, а Идарго был мрачнее тучи.
Вестей из столицы не было с того момента как меня заточили в Арнак. 'Стальные волки' уведомили об этом короля, прося Его величество о милости освободить меня. Но послание осталось без ответа. Альир молчал уже три недели.
Идарго поставил нас перед фактом, что нам необходимо добраться до Лина — небольшого портового городка, чтобы принимать какие-либо решения.
Никто не возражал.
Пересилив себя, я все-таки взглянул на небо. Рубиновая звезда за эти дни стала малиновой, и не было смысла скрывать тот факт, что с каждым часом она становиться крепнее.
Где-то в глубине души я верил, что наши потуги смогут изменить ситуацию и уберечь Итаргу от надвигающейся беды. Но очевидное — убивало в нас последнюю, самую призрачную надежду на спасение.
— Королевство охвачено хаосом, я чувствую это…, -мрачно констатировал Идарго. — Его величество вряд ли сможет утихомирить взбесившуюся толпу, даже если поднимет всю королевскую гвардию.
— И верный сын Итарги имеющий острый меч и носящий синюю форму гвардейца умеет бояться, — согласился Хард Зи.
— Эта не корь или чума. Мир рушиться в тартарары, и кто знает, сколько у нас осталось времени. И наступит ли завтрашний день? — быстро добавила Хелер.
Казалось, что каждому из нас просто необходимо выговориться, поделившись собственными страхами, чтобы снять с себя груз ответственности. Я нервно разворошил угольки, заставив костер, потрескивая, родить сонм искр, которые быстро исчезли в беззвездном небе.
— Треклятые созвездия, что же происходит?! — громко выругался Би гер.
— Пока мы не доберемся до Лина и не сможем послать весточку, будем тыкаться, как слепые котята, понапрасну теряя драгоценное время, — подытожил Идарго.
— И что же делать? — внезапно произнес я.
Веточка, которой я ворошил костер, упершись в землю, щелкнула и переломись.
Все посмотрели на меня — главного возмутителя спокойствия.
— Скажи, Курт. Ты единственный из нас был в стенах Арнака… — загадочно произнес господин Идарго.
Я кивнул.
— И ты разговаривал с заключенным?
Я вновь согласился.
— Хелер, ты сможешь протянуть нить, — внезапно обратился к 'волчице' командир.
— Думаю да, — мгновенно ответила та.
— Что? — не понял я.
— Расслабься Курт, это не больно, — 'волчица' закатала рукава и ласково дотронулась ладонями до моего лба.
В ту же секунду я почувствовал легкое покалывание и передо мной поплыли россыпи звезд и призрачная дымка далеких небесных путей. Я словно вступил в холодную реку, и внезапный водоворот потащил меня внутрь. Не в силах сопротивляться я подчинился властной стихии…
…Когда я снова открыл глаза, то от ужаса готов был выть словно затравленный зверь. Кошмар, преследовавший меня последние ночи, стал реальностью.
Я медленно сходил с ума. Неужели все, что я делал и чем жил последнюю седмицу, было всего лишь сном? Добрым, приятным сном.
Я вновь очутился за стенами Арнака в своей просторной камере, где отчаянье и страх были моими вечными соратниками.