— Да, ладно ма…
— Ну че ты…
— Ну и ляд бы с ним…
Здоровяки пробасили практически одновременно.
— Как же так… здесь же были пашни, а там вон виноградники, — растеряно почесал лысину глава семейства. — И баржи…
— Какие баржи?! Какие виноградники?! Разуй глаза балбес! Все вокруг мертво! Жара и обреченность, вот во что превратилось твое спасительное море?! Высохло как крохотная лужа. Ни одной живой души! Все уже давно за толстенными стенами Альира. Только мы одни-одинешеньки среди всего этого хаоса. — Не унималась склочная женщина.
Муж посмотрел на нее с такой мольбой, что у стороннего наблюдателя слезы потекли бы от умиления и жалости.
— Ты мне это брось! Мямля! Не разжалобишь, — цыкнула она.
— Но я…
— А ну! — замахнулась его вторая половинка. — Завел нас сюда, злыдень! Ни людей, ни живности какой-то…
— Ха, как ни одного. Да вон же! — указательный палец Тира уткнулся в серый пейзаж.
Среди сухих кустов виноградника, от которого остались лишь ощетинившиеся голые ветки, прямо им на встречу, с холма, спускался человек. Еще один безумец, заплутавший в этих бесплодных землях. Путник шел уверенно, слегка прихрамывая на левую ногу.
Спустившись к тракту, он одернул длинный дорожный плащ, расправив его будто воронье крыло, и направился к заплутавшему семейству.
Женщина на миг замолчала, и ее муж был несказанно рад этому приятному факту.
Тир, Бир и Кир открыли было рты, но вовремя опомнились, представив как они глупо выглядят со стороны.
Человек был невысокого роста, и судя по усталой походке и отдышке, редко выбирался из родового замка на длительные прогулки. В том, что он был благородных кровей, сомнений быть не могло — особую стать и дорогой наряд невозможно скрыть, ни под длинным плащом, ни под большим слоем дорожной пыли.
— Ха, бедолага, — усмехнулся Тир, и также как его брат-близнец бесцеремонно ткнул в незнакомца пальцем.
— Сынок, — попытался сделать замечание отец.
Но Тир и без всяких слов, резко одернул руку, будто ошпаренную кипятком.
— Ой, — раздался обескураженный голос здоровяка.
Путник приблизился к повозкам, и резко отряхнув дорожный плащ, низко поклонился.
— Ох, здрасте, благородный господин, — уперев руки в бока, высокомерно произнесла женщина, презрительно осмотрев его с ног до головы.
— И вам того же, — равнодушно произнес путешественник.
В здешних краях благородный господин без лошади, вызывал куда меньше уважения, чем самый захудалый крестьянин, но с запряженной повозкой.
— Странствуете пешком? — с видом надменной дамы, осведомилась женщина.
Незнакомец улыбнулся, обнажив ряд идеально белых и ровных зубов. Это притом, что человек явно был преклонного возраста.
Аккуратный изгиб короткой бороды, скрывающей изъяны кожи и многочисленные морщины, придавал страннику особую независимость, указывая на то, что тот отличался тонким вкусом и избирательностью. Такие бороды носили в славные времена Канля де Оля, но только ни сегодня.
— Так, где же вы потеряли свою лошадь, господин? — с особой издевкой, поинтересовалась женщина.
Но к ее вящему сожалению представитель благородной крови, проигнорировал вопрос. В ответ, задав свой, и как оказалось не менее коварный.
— А вам не страшно в здешних краях? Лично я ни за что на свете не советовал бы вам путешествовать в этих безлюдных местах, да еще в окружении таких бездарных отпрысков…
— Да как вы смеете! — голос женщины наполнился гневом. — Мои дети самые лучшие на свете.
И словно в подтверждение слов родительницы: Тир — глупо хмыкнул, Бир — продолжил копаться в носу, а Кир — отстранено сплюнул, будто вовсе и не слышал о чем идет разговор.
— Я нисколько не умоляю достоинства ваших потомков, но в свете последних событий… — странник был сама любезность.
— Каких таких событий? Мне, знаете ли, глубоко плевать на то, что происходит вокруг. А вот оскорблять семью, я никому не позволю!
Следующее движение женщина сделала абсолютно неосознанно — ее палец указал на размытую линию горизонта.
— Проваливайте вон, господин-невежа! Мы, не намерены слушать ваши никчемные речи.
Пузатый мужичок, испуганно хлопая глазами и слушая жену, искренне не мог поверить своим ушам. Толи солнце случайно напекло ей голову, толи Ваора оказалась в тени Гара, но сейчас его вторую половину обуяла настоящая ярость.
Услышав подобные слова, странник нисколько не разозлился, а наобот, стал более равнодушным.