Мой взгляд мгновенно охватил вытянутые кирпичи, острые углы которых, казалось, так и норовили выскочить из общего строя. Я представил, как из темноты дома появляется когтистая лапа — и меня пробила нервная дрожь. Будто и вправду моя фантазия на миг стала реальностью — и тень, приобрела образ, представ передо мной ужасным чудовищем величиной с огромного Северного быка, покрытого длинной серой шерстью. Я смотрел на внезапный морок и поражался своей неописуемой смелости или скорее сказать — глупости. Мне надо было бежать, а я, замерев словно статуя, продолжал стоять на месте. Чудовище смотрело на меня голубоватыми глазами, в которых я видел лишь свое отражение. Фыркнув, бык приблизился вплотную.
Откуда он взялся?!
Мне не хотелось верить своим глазам.
— Чего ты хочешь? — сам не знаю зачем, спросил я.
Бык фыркнул еще раз и исчез.
Я стоял абсолютно один посреди не такой уж темной и безлюдной улицы. За спиной в одну секунду послышались женские голоса. Я быстро оглянулся. Две товарки громко обсуждая местные новости, разразились громким смехом. Со стороны пугавшего дома раздался детский свист и один из чумазых сорванцов, на миг мелькнувших в окне, запустил в меня тухлым яйцом.
Не веря самому себе, я обернулся и пристально осмотрел крыши домов. Фонари светили так ярко, что щурясь, мне так и не удалось ничего увидеть. Минутный страх исчез без следа.
Еще час назад вместе с многочисленными очевидцами дикой схватки 'Стальных волков' со смертью, я отвечал на вопросы представителей особой службы короля.
Дознаватели — так они называли себя, душегубы — так называли их все остальные. Представители тайной канцелярии, готовые носом рыть землю лишь бы разузнать чужие тайны, выискать загадочного предателя и заставить сознаться во всех смертных грехах — обладали неограниченными полномочиями и порой, чтобы добиться желаемого шли на любые 'крайние меры'.
Облаченные в черные мантии эти мрачные люди, словно поток болотной жижи просочились в таверну. У них были белые воротнички и такого же цвета парики. Один из слуг закона остановился напротив меня и, не произнеся ни слова, буравящим взглядом, стал изучать мою скромную персону с ног до головы. Никогда не забуду ледяные темно-синие глаза, заставившие мое сердце биться в два раза быстрее.
Три коротких вопроса и мои невнятные ответы. Это все что я произнес в тот вечер и мгновенно попытался забыть. Но не получилось.
— Вы когда-нибудь раньше видели Нава? Кто-нибудь последнее время рассказывал вам о людях способных колдовать? За последние дни с вами происходило что-нибудь странное?
Смутно я понимал, что за учтивостью и спокойствием дознавателей скрывается гораздо больше, чем можно себе представить. Вот только, зачем они задавали мне эти вопросы?
Оставалось загадкой.
Откровенно говоря, я и не испытывал особого желания лезть в чужие тайны, однако, если быть до конца откровенным, в ответ на заданные мне вопросы мне очень захотелось задать встречные.
Кто такой этот самый Нав? Почему особая служба короля интересуется колдовством? И почему именно со мной должно было произойти что-то странное?
Но я вовремя сдержался. Хотя у меня, наверное, просто не хватило бы на это смелости. И хвала звездам, что я сумел усмирить свой пыл, спрятав язык за зубами!
Когда я остался сидеть за столом один, наблюдая, как дознаватели делают свою работу, то впервые ощутил, что в моей жизни произошло что-то особенное. Важное. Не знаю, как описать это чувство, но мне, словно слепцу, открыли глаза на окружающий мир, избавив от неизлечимого недуга. Все вокруг теперь казалось не таким радужным и беззаботным. Мой разговор с Джесикой, обман Тилда — не шли ни какое сравнение с тем ужасом, что мне пришлось испытать в таверне… Даже мерзкий приют, где я получал тумаки, чуть ли не каждый день — отошел на второй план, став далеким и призрачным воспоминанием.
Переполняющий страх и желание познать запретное, разрывали меня на части. Раньше я представить себе не мог, что магия может быть столь жестокой. И никто не в состоянии дать ей отпор. Даже искусные воины, для которых смерть — это всего лишь жестокая игра, в которой острие меча с легкостью пронзает противника, — и те оказались бессильны. И пускай в этом было что-то отторгающее, я понял, что именно здесь в таверне 'творилась' настоящая магия. Ни уличные фейерверки, ни глотание шпаг с извержением огня, и уж тем более 'волшебный камень' шарлатана Тилда, не шли ни в какое сравнение с тем, что мне довелось увидеть сегодня. И никакая магическая бутафория не могла сравниться с мощью оборотня, бросившего вызов лучшим воинам Солвена де Оля.