И эта женщина, естественно, красивая, в хорошей физической форме, идеально подходила для такой работы на конеферме. Идеально подходила ему новому.
Саттон свернула к своему «Мерседесу», думая о своей новой должности и корпоративной стратегии, все это было и в его старой жизни.
Ей не следовало сюда приезжать.
— Саттон!
Как только он окликнул ее, она порывалась быстро впорхнуть в автомобиль побыстрее уехать отсюда, но побоялась, что он попытается ее догнать и тем самым причинит себе только вред.
Остановившись под дождем, она готова была развернуться на девяносто градусов: она думала о нем не переставая, вспоминая, как они были вместе, а между тем, он находился здесь с этой женщиной… и даже если в данный момент он был не с ней? Пойти, посмотреть ему в глаза? Собирался ли он быть с ней или…?
Расправив плечи, Саттон развернулась на своих шпильках на мокрой траве. И на мгновение опешила.
Эдвард выглядел намного лучше, даже раскраснелся, его кожа не была уже такого сероватого оттенка…
Ну, возможно, ему стыдно, что он попался. Он, конечно, не сделал ничего плохого, но… Она всего лишь засекла его, но ведь они и не были в отношениях.
— Прости, — произнесла она. — Мне не следовало приезжать.
Он остановился перед ней.
— Идет дождь.
— Что? — Он странно на нее посмотрел, она махнула рукой. — Я имею в виду, конечно. Да.
— Пойдем внутрь.
Он взял ее за локоть, она отрицательно покачала головой.
— Нет, честно, все нормально…
— Я знаю. Но пойдем внутрь. Молния…
Вспышка и послышался жесткий раскат грома! Сверкнувшая молния, ударившая откуда-то из-за леса, заставила ее почувствовать себя так, будто Бог решил преподать ей урок за всю ее жизнь, хотя, она не могла вспомнить за что именно.
О, кто она такая, чтобы так шутить. Она хотела, чтобы вся история с Эдвардом закончилась. Ей необходимо было переварить увиденное.
— Пошли, — сказал он. — Прежде чем нас здесь убьет.
Направляясь к коттеджу, она вспомнила губернатора штата, предлагавшего ей пойти на свидание, и которому она тогда отказала, а сейчас ей показалось это была не такая уж плохая идея.
Оказавшись внутри, Эдвард включил свет, и стена с серебряными трофеями засверкала.
— Давай я принесу тебе полотенце.
— Я в порядке. — Правда? Ты действительно в порядке? — Честно говоря, мне не стоило приезжать.
Она твердила эти слова постоянно, как припев.
Игнорируя ее протесты, он передал ей полотенце цвета малины. Вероятно, его стирали раз сто. Махровая ткань стала такой мягкой и прозрачной, как замша, она промокнула лицо, стараясь не испортить макияж, а про себя подумала, что ее дорогие полотенца Matouk не были так хороши.
Она также решила, что его маленькая подружка, переместиться из конюшни к нему в коттедж, и вот-вот войдет. И ей не потребуется обсыхать, как Саттон, поскольку она почти не вымокла.
Ей всего двадцать. Ну, двадцать два максимум. А Саттон в свои тридцать восемь, чувствовала себя столетней.
— Я подумывал тебе позвонить, — сказал Эдвард, направляясь в кухню.
Он открывал и закрывал шкафчики, но этот звук показался ей настолько громким, как взлет реактивного самолета.
— Я не хочу ничего пить…
Он вернулся и протянул стакан, она нахмурилась, почувствовав предательский запах…
— Это мой лимонад?
— Да. Или, по крайней мере, должен быть близок к нему. — Он доковылял до своего кресла и смачно выругался, опускаясь. — Я вспомнил рецепт твоей бабушки.
Она сделала маленький глоток.
— О, у тебя несомненно получилось.
— Отжим лимонов лишило меня полностью сил.
— Они должны быть свежими.
— В том-то и весь смысл. — Он окинул ее внимательным взглядом, выделяя все особенности ее фигуры. — Ты выглядишь… очень хорошо.
— Если не считать, что у меня мокрые волосы, и я…
— Нет, ты прекрасна, как всегда.
Саттон опустила взгляд на свой стакан с лимонадом, но она чувствовала, что он продолжал наблюдать за ней.
— Почему ты смотришь на меня так?
— Я хочу запомнить тебя такой.
— Зачем?
— Мне нужны эти воспоминания, согревающие в ночное время.
Она тут же подумала о той женщине в конюшнях и почти уже готова была спросила, почему они поругались. Но у нее не было на это права. Или… вероятнее всего, она не хотела знать правду.
— Саттон, на самом деле, я…
— Что?
Он негромко выругался.
— Я хотел бы дать тебе то, что ты заслуживаешь. Я, на самом деле, считаю, что ты заслуживаешь лучшего. Ты… самый удивительный человек, которого я когда-либо встречал. И мне стоило сказать тебе об этом раньше. Я хотел. Я хотел… много чего сделать в той, своей прошлой жизни. Но для меня… жизнь изменилась, ты знаешь. Я уже никогда не буду тем, кем, когда-то был. Я не смогу заниматься тем, что делал раньше, я не смогу общаться с людьми, с которыми раньше встречался, пока я был на руководящем посту в компании, в которой я… черт, побери работал. Это никогда не повторится и никогда не вернется.
Саттон прикрыла глаза. И в тишине, которая только усиливалась, он ждал, когда она ответит на его слова, но единственное, что она могла сделать, это кивнуть: она боялась, что если заговорит, то рыдания вырвутся наружу.
— Тебе необходимо иметь рядом определенного мужчину, я же не могу предоставить тебе ничего. Я совсем не подхожу для твоего статуса в обществе…
— Меня совершенно не волнует, что будут думать о нас люди.
— А тебе стоит об этом задуматься. Ты являешься руководителем компании. Ты возглавляешь корпорацию «Ликеро-водочные заводы Саттон». Я хочу сказать, что возможно, все будет не настолько плохо, если ты продашь свое имя, в обмен на помощь мужчины, который сможет привнести в твой бизнес что-то новое. И тебе необходима стабильность в жизни. Ты заслуживаешь мужчину, которой будет любить тебя по ночам и удерживать в своих объятиях, и на общественных мероприятиях он всегда будет стоять рядом с тобой, выполняя вполне обыденные вещи. Не обманывай себя, Саттон. Ты же прекрасно знаешь, что я прав.
Она сделала еще один глоток лимонада.
— Тогда почему ты занимался со мной любовью позавчера?
— Потому что я бесхребетный мудак. И иногда мы все совершаем поступки, заранее зная, что они не правильные, но мы все равно их совершаем, потому что они для нам необходимы.
— Ах.
— Я никогда не смогу тебя забыть, Саттон. Никогда.
— Ты говоришь так, словно округ Огден находится на другой стороне мира.
Видно, не географическое расстояние было проблемой.
— Если ты возненавидишь меня, — грубо произнес он, — я не буду тебя винить.
— Я не собираюсь тебя ненавидеть. — Она сделала несколько шагов вперед к стене с трофеями, ей не хотелось, чтобы он видел ее глаза. — Скажи мне что-нибудь.
— Что?
— Когда я смогу увидеть тебя снова и о…
— Ты больше не увидишь меня.
Внезапно, она представила, как он собирается избегать ее на скачках Derby, как будет прятаться за дальнюю колонну или же в ванной комнате.
— Ты не увидишь меня, Саттон, — повторил он.
— Значит, ты на самом деле будешь блокировать любую встречу со мной, да? — Она обернулась и указала на свой стакан. — Не возражаешь, если я поставлю его куда-нибудь? Я не очень хочу пить.
— Я возьму его.
С высоко поднятым подбородком, она подошла к нему и передала свой стакан ему. И ей показалось, что в этот момент было бы вполне уместно, если бы гром сотряс сам коттедж, поэтому она отступила на шаг назад.
— Сделай мне одолжение, — хрипло произнесла она.
— Какое?
— Не пытайся проводить меня к моей машине или задержать здесь на минуту дольше. Позволь мне уйти хотя бы с какой-то гордостью, хорошо?
Его глаза, эти чертовы его глаза смотрели на нее с таким желанием и силой, что она чувствовала себя так, словно он снимает ее на фото длинным объективом.
Но он всего лишь кивнул в ответ.