— Но они проникают и сюда, верно?
— И еще начинает казаться, что ты можешь забыть прошлое и начать все заново.
— Но ведь вам это удалось?
— Я так думал, но ошибался.
Она вытерла губы салфеткой:
— Так зачем вы хотели меня видеть?
Он взял свой пустой бокал:
— Не желаете присоединиться? Вы же не при исполнении?
Немного поколебавшись, она кивнула.
Через минуту им принесли напитки, и Кинг предложил перейти в небольшую комнату отдыха, расположенную по соседству.
Уютное помещение было пропитано ароматом сигар и трубочного табака, смешанного с запахом кожаных переплетов книг на старомодных ореховых полках, закрывавших все стены. Кроме Шона и Мишель, там никого не оказалось. Они опустились в глубокие старые кожаные кресла. Кинг поднес бокал к глазам, любуясь цветом вина, вдохнул его аромат и только потом пригубил.
— Хорошее вино, — одобрительно произнесла Мишель, сделав глоток.
— Дайте ему полежать еще десять лет, и вы ни за что не скажете, что пьете то же самое вино.
— Мое знакомство с винами ограничивается только умением вытащить пробку.
— Восемь лет назад я сам был таким. И предпочитал пиво. Что, кстати, было мне больше по карману.
— Значит, оставив Секретную службу, вы переключились с пива на вино?
— Тогда в моей жизни было много перемен. Один мой друг работал сомелье и научил меня всему, что я теперь знаю о винах. Мы подошли к делу основательно — начали с французских вин, потом перешли к итальянским и даже уделили время калифорнийским белым, хотя он оказался настоящим снобом в этом отношении. Для него подлинными винами были только красные.
— Хм, интересно, вы единственный знаток вин, которому доводилось убивать людей? Я хочу сказать, что эти два вида деятельности не очень-то сочетаются друг с другом, верно?
Он опустил бокал и удивленно на нее взглянул.
— Любовь к вину вам кажется возвышенным занятием? Вы знаете, сколько из-за него пролилось крови?
— Когда его пили или когда о нем говорили?
— Какая разница? Смерть есть смерть.
— Не буду спорить: вам лучше знать.
— Если вы считаете, что после убийства человека остается просто зарубка на оружейном ложе, то вы ошибаетесь.
— Я никогда об этом не думала. Наверное, зарубка остается в душе?
Он поставил бокал:
— Я пригласил вас, чтобы предложить обмен информацией. Вы не против?
— Я — за, но в разумных пределах. Кто начнет?
— Я облегчу нашу задачу и начну первым. Итак, Джоан Диллинджер была той ночью в «Фермаунте».
— В вашей комнате?
Кинг покачал головой:
— Теперь ваша очередь.
Мишель немного подумала:
— Ладно. Я разговаривала с горничной, работавшей в тот день, когда убили Риттера. Ее зовут Лоретта Болдуин. — Увидев на лице Кинга недоумение, она продолжила: — В то утро Лоретта убиралась в вашем номере. И нашла черные кружевные трусики на светильнике под потолком. — Мишель снова сделала паузу и добавила, стараясь выглядеть невозмутимой: — Полагаю, они не были вашими. Вы не похожи на человека, обладающего таким экстравагантным нижним бельем.
— Это верно. Тем более черного цвета.
— А вы тогда разве не были женаты?
— К тому времени мы с женой уже жили раздельно. У нее была неприятная привычка спать с другими мужчинами, когда я находился в отъезде, а уезжал я достаточно часто. Мне кажется, что они даже приносили с собой зубные щетки и пижамы. Я чувствовал себя лишним на их празднике жизни.
— Хорошо, что сейчас вы можете говорить об этом с улыбкой.
— Но тогда, восемь лет назад, мне было не смеха. Вообще-то время не лечит, а просто учит не придавать каким-то обстоятельствам серьезного значения.
— Значит, у вас с Джоан Диллинджер была интрижка?
— Тогда казалось, что нечто большее. Сейчас это кажется глупым. Джоан просто не из тех женщин, с которыми можно было строить серьезные отношения.
Мишель подалась вперед:
— А как насчет лифта…
Кинг не дал ей договорить:
— Теперь снова ваша очередь.
Мишель вздохнула и отодвинулась назад:
— Джоан Диллинджер больше не работает в Секретной службе.
— Это не считается: данный факт мне уже известен. Что еще?
— Лоретта Болдуин рассказала, что сразу после убийства спряталась в чулане, который был в коридоре.
Это Кинга заинтересовало.
— А зачем?
— Она испугалась до смерти и бросилась бежать. Тогда в панике все начали разбегаться.
— Не все, — сухо заметил Кинг. — Я остался на месте.
— Так что насчет лифта?
— А почему он вас так волнует? — резко спросил он.
— Потому что вы не могли оторвать от него глаз! И даже не заметили убийцу, пока он не вытащил пистолет и не выстрелил.