Он быстро отыскал нужное место, сел на кресло, стал дожидаться своей участи, когда заметил, что напротив него сидит Саша Горин. Бедняга понурил голову и уставился в пол. Неужели красный жетон?
- Саша, - тихонько окликнул его Леонид. - Шура.
Горин поднял голову, посмотрел покрасневшими глазами на Зотова, с горькой усмешкой поднял кулак, разжал его, показал красный жетон.
- Мне жаль, - выдавил ошеломленный Леонид.
- А у тебя? - спросил Горин.
- Разговорчики! - крикнул полицейский стоявший неподалеку. Саша и Леонид затихли, но когда представитель власти отвернулся, Зотов показал ему синий жетон.
- Мне жаль, - шепнул Леонид. Горин кивнул, снова опустил голову.
"Бедняга, такая беда, такое горе! - думал Зотов. - Сначала дочка, потом он. А ещё говорят, что невезучих людей не бывает. Но ничего, Сашка. Ты слишком много для меня сделала, я дважды твой должник, дабы отплатить тебе, буду помнить тебя до конца дней".
Горин словно бы услышал его мысли, вскинул голову, оживился. Полицейский куда-то ушёл, Саша вскочил со своего места, приблизился к Зотову.
- Ты мой должник, не забыл? Уже дважды, я не сдал тебя сегодня. Так давай поменяемся! - сказал Горин.
- В смысле, поменяемся? - опешил Леонид.
- В прямом. Я тебе свой жетон, ты мне мой. Давай скорее, пока полицейский не вернулся, - Горин протянул свой жетон.
- Не получится. У них наверняка ведется какая-то регистрационная книга, они знают, кому какой жетон дали. Мне жаль, Саша, правда, жаль, но боюсь, это тебя не спасет.
- Какая разница, возвращай долг! - потребовал Горин. - Я помог тебе, теперь твоя очередь!
- Это не спасет тебя, а меня может погубить. Они узнают, что я поменялся с тобой жетонами и накажут и меня! - чуть не плача сказал Зотов.
- Полицейский возвращается! Скорее давай свой жетон сюда!
- Нет! - отрезал Зотов.
- Отказываешься от слова? Твое обещание ничего не значит?
- Господин полицейский! - закричал Зотов. - Этот человек ко мне пристает!
- Что такое? - рявкнул представитель власти. - А ну-ка сел на место. Не докучай гражданину, шваль.
- А еще жаловался на наше государство, - с горечью в голосе бросил Саша. - Говори, что хочешь и не неси никакой ответственности, поступай как знаешь, лишь бы шкура была цела. Это и есть свобода, Леня?
Зотов ничего не ответил. В сторону Горина он старался не смотреть. Ишь чего удумал - поменяться. Помог он Леониду. Спас от заключения, а теперь предлагает вместо него отправиться в крематорий. Ну ничего себе сделка.
Через полчаса полицейские потребовали у Зотова и Горина показать жетоны, после приказали встать. Их повели по длинному тёмному коридору, который раздваивался в конце. Налево - свобода, справа - смерть. У развилки остановились. Зотов пошёл налево, Горина потащили в противоположную сторону. Леонид обернулся. Саша тоже. Они провожали друг друга взглядами, полными ненависти.
"Мой поступок не был подлым, - думал Зотов. Сашка требовал несоразмерный обмен, хотя винить его нельзя. Это страшно, это очень страшно - умирать. Я его прощаю".
Леонид подошёл к выходу, отдал жетон стоявшему полицейскому, который приветливо улыбнулся и открыл ему дверь, вышел на свободу. На улице шёл дождь, а у Зотова даже зонтика не было. Не сахарный - не растает. Леонид возвращался домой, чтобы больше никогда не вспоминать об Исправительном Центре. Теперь он не станет нарушать законы и лезть на рожон. История Саши во многом поучительна. И Леонид извлёк из нее уроки.
"И всё-таки он дурак, - подумал Зотов. - Ну, зачем ему губить себя из-за дочери, которую уже не спасти?"
<p>
...</p>
Канцлер просматривал отчеты, предоставленные за последнюю неделю. Снова диссиденты. Арестовать бы их и дело с концом. Всё про всех известно, а им кажется, что они надежно скрываются. В его-то возрасте и заниматься этой галиматьей. Хотелось на пенсию, но на кого страну оставить? Старик вздохнул. Сын жаждет реформ. Нам нужны свободы, кричит он отцу. А зачем, объяснить не может.
- Ваш сын, господин канцлер, - сообщили ему по коммуникатору.
- Пускай войдет, - заявил канцлер.
Саша Горин появился в проходе с понуренной головой.
- Опять не поменялся? - спросил канцлер. - Ну не расстраивайся, рано или поздно у тебя всё получится.
- Я уже перестаю надеяться, - произнёс Саша.
- Люди созреют и для демократии, сынок. Но для этого нужно время. Как только они поймут, что такое свобода, они её получат
- Я понимаю. Но этот мне казался другим. Я почти поверил, что он поменяется.
- Все когда-нибудь ошибаются, - произнёс канцлер. Саша встал, попрощался с отцом и ушёл. Канцлер взглянул в окно, на свою Империю. Хочет или нет, а ему придётся приглядывать до тех пор, пока его народ не повзрослеет.