— Ох, поговорим позже, — выражение лица Боба приобрело серьезный оттенок. — Мы должны идти, пока они не нашли вас. Они приближаются. Я уверен.
— Они? — спросила Аннабет.
Перси внимательно оглядел горизонт. Он не видел приближающихся монстров — ничего, кроме серой пустоши.
— Да, — подтвердил Боб. — Но Боб знает дорогу. Идемте, друзья! Нам будет весело!
Глава 17. Фрэнк
Фрэнк очнулся питоном — это сильно его озадачило. Превращение в животных его не удивляло. Он делал это постоянно. Но он никогда не превращался во сне из одного животного в другое. Фрэнк точно помнил, что, ложась спать, он не был змеей. Обычно он засыпал собакой. Фрэнк обнаружил, что свернувшись калачиком на койке, будучи бульдогом, он высыпался гораздо лучше. Как бы там ни было, в такой форме кошмары беспокоили его реже. Голос, постоянно раздающийся в его голове, исчезал.
Он понятия не имел, почему стал сетчатым питоном, но это объясняло его внезапное желание проглотить корову. Его челюсть всё ещё болела.
Фрэнк сосредоточился и снова превратился в человека. Его головная боль сразу же вернулась, наряду с голосами.
«Борись с ними! — кричал Марс. — Захвати этот корабль! Защити Рим!»
Голос Ареса крикнул в ответ:
«Уничтожь римлян! Кровь и смерть! Большие пушки!»
Римская и греческая формы отца Фрэнка боролись между собой в его сознании с привычным сопровождением боевой суматохи. Взрывы, перестрелка на автоматах, рев реактивных двигателей — все это пульсировало в его голове, словно сабвуфер.
Фрэнк сел на кровати, испытывая головокружение. Как обычно, он глубоко вздохнул и посмотрел на настольную лампу. На ней находился неустанно пылающий огонёк, подпитывающийся магическим оливковым маслом из каптерки. Огонь... самый большой страх Фрэнка. Хранение открытого огня в своей комнате ужасало его, но также помогало ему сосредоточиться. Шум в голове отошёл на второй план, позволяя ему мыслить ясно.
Он старался бороться с этим, но иногда это было почти бесполезно. Как только в римском лагере начались боевые действия, два гласа бога войны стали безостановочно вопить в его голове. С тех пор Фрэнк, полностью сбитый с толку, едва мог что-либо делать. Он вел себя глупо и был уверен, что друзья считали его слегка поехавшим.
Он не мог поделиться с ними своей проблемой. Все равно они бы ничем не смогли ему помочь, так как, согласно их разговорам, у них не возникало подобных «вопящих» недоразумений с родителями. Такой вот Фрэнк везунчик, но ему нужно было расхлебывать эту кашу. Его друзья нуждались в нем, особенно сейчас, когда Аннабет не было рядом.
Аннабет была добра к нему. Даже тогда, когда он был настолько неуклюж, что вел себя как шут, Аннабет была терпелива и дружелюбна. Пока Арес кричал, что детям Афины нельзя доверять, а Марс призывал его убить всех греков, Фрэнк научился уважать Аннабет. Сейчас, когда она отсутствовала, Фрэнк был вторым человеком, разбирающимся в военной стратегии. Он несомненно понадобится своим друзьям.
Фрэнк встал и оделся. К счастью, пару дней назад в Сиене ему удалось прикупить немного новой одежды, взамен того белья, которое Лео отправил в далекий полет на своем столе Буфорде (долгая история). Он натянул свои джинсы и армейскую темно-зеленую футболку, затем потянулся за своим любимым свитером прежде, чем вспомнил, что он ему не нужен. Погода была слишком жаркой. Более того, он больше не нуждался в карманах, чтобы хранить там магический кусочек древесины, от которого зависела его жизнь. Теперь он был у Хейзел.
Возможно, ему следовало нервничать. Если кусочек древесины сгорит, то Фрэнк умрет: конец истории. Но он доверял Хейзел больше, чем самому себе. Осознание того, что она охраняет его самую главную слабость приносило ему облегчение — он словно пристегнул ремень безопасности на время скоростных гонок.
Он закинул лук и колчан через плечо. В ту же секунду они превратились в обычный рюкзак. Фрэнку это очень нравилось. Он бы никогда не узнал о маскировочных возможностях колчана для стрел, если бы не Лео.
«Лео! — бушевал Марс. — Он должен умереть!»
«Придуши его! — закричал Арес. — Придуши всех! О ком мы опять говорим?»
Они снова начали кричать друг на друга, под звуки взрывающихся бомб в черепе Фрэнка. Он оперся о стену. Вот уже в течении нескольких дней он слушал эти вопли, требующие смерти Лео Вальдеса.
В конце концов, это Лео начал войну с римским лагерем, выстрелив по форуму из баллисты. Хоть он и был тогда одержим, но все же Марс требовал возмездия. Что ещё хуже — Лео постоянно дразнил Фрэнка, и Арес требовал, чтобы Фрэнк заставил Лео заплатить за все насмешки, пережитые им. Фрэнк старался не слушать эти голоса, но это было не так просто.
Путешествуя по Атлантике, Лео сказал кое-что такое, что прочно засело у Фрэнка в голове. Когда они узнали о том, что коварная богиня земли предложила вознаграждение за их головы, Лео захотел узнать сколько. «Я, конечно, понимаю, что не такой ценный, как Перси или Джейсон, — сказал он. — Но я, вероятно, стою двух или трех Фрэнков».
Еще одна глупая шутка Лео, которую Фрэнк принял близко к сердцу. На Арго II он чувствовал себя НЦИ — Наименее Ценным Игроком. Конечно, он мог превращаться в животных. Ну и что с того? Его единственный полезный поступок — это превращение в хорька для того, чтобы вырваться из подземной мастерской, и то, это была идея Лео. Фрэнк был больше известен за то Фиаско Гигантской Золотой Рыбки в Атланте, ну и за вчерашнее превращение в двухсоткилограммовую гориллу, которую вырубило взрывной волной. Лео пока не отпускал никаких шуточек по поводу гориллы. Но это был лишь вопрос времени.
«Прикончи его!»
«Пытай его! А затем убей!»
Фрэнку казалось, что два обличья бога войны пинались ногами и били друг друга по лицу, используя его мозговые извилины в качестве мата для борьбы.
«Кровь! Пушки!»
«Рим! Война!»
«Заткнитесь», — приказал Фрэнк.
К его удивлению, голоса повиновались. «Вот и отлично», — подумал Фрэнк. Возможно, ему наконец-таки удалось утихомирить этих вопящих мини-богов. Может сегодня будет благоприятный день. Эта надежда была разрушена, едва он поднялся на палубу.
* * *
— Что это такое? — спросила Хейзел.
Арго II был пришвартован на оживленной пристани. С одной стороны простирался судоходный канал, занимающий около половины километра в ширину. С другой располагалась Венеция — красные черепичные крыши, металлические купола церквей, шатровые башни и выгоревшие от солнца здания, окрашенные в цвета конфетных сердечек, которые обычно дарят на день Святого Валентина — красный, белый, коричневый, розовый и оранжевый. Статуи львов были разбросаны по всему городу: на вершинах пьедесталов, над дверными проемами, над портиками самых больших зданий. Их было так много, что Фрэнк понял, что лев, должно быть, талисман города.
В тех местах, где должны были быть улицы, расположились зелёные каналы, простирающиеся по соседним районам, заставленные моторными лодками. Тротуары, находящиеся вдоль доков, были забиты туристами, которые, словно стая морских слоников, толпились у киосков с футболками, у переполненных магазинов, и у, распростершихся на акры, столиков в кафе под открытым небом. Фрэнк думал, что в Риме было полно туристов. Но здесь их было гораздо больше.
Однако Хейзел и его остальные друзья не обращали на все это никакого внимания. Они собрались у правого борта, глазея на десятки странных мохнатых чудовищ, пробирающихся сквозь толпу. Каждый монстр был размером с корову, и с прогнутой спиной, словно изувеченная лошадь, с тощими ногами и черными раздвоенными копытами; их тела были покрыты матово-серым мехом. Головы существ казались слишком тяжелыми для их шей. Их вытянутые муравьедоподобные морды тянулись к земле, а их заросшие серые гривы ниспадали на глаза.
Фрэнк наблюдал, как одно из существ неуклюже двигалось по набережной, нюхая и облизывая тротуар своим длинным языком. Туристы равнодушно расступились, освобождая ему дорогу. Некоторые даже погладили его. Фрэнку стало интересно, почему смертные вели себя так беззаботно. Тогда монстр замерцал. На долю секунды он стал старым, толстым биглем.