Как только Хейзел ступила на землю, она подбежала к Ариону и крепко-крепко его обняла.
— Я скучала по тебе! — сказала она и уперлась носом в его теплый бок. Арион пах морской солью и яблоками. — Где тебя носило?
Арион тихонько заржал. Хейзел не могла разговаривать с лошадьми, как Перси, но главный смысл она все же уловила. Он был нетерпелив, словно говорил: «Нет времени на нежности, девчушка! Погнали!».
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — предположила Хейзел.
Арион закивал головой, переступая с ноги на ногу. В его темно-коричневых глазах отражалась срочность.
Хейзел все еще не могла поверить, что он находился рядом с ней. Арион мог пересечь любую поверхность, даже воду, но она боялась, что он не последует за ними на древние земли. Средиземье таило в себе слишком много опасностей для полукровок и их спутников.
Арион бы не пришел, если бы Хейзел в нем не нуждалась. И он, казалось, был очень взволнован. Все, что заставляло этого бесстрашного коня нервничать, должно было пугать Хейзел до колик.
Но, как это ни странно, она была в приподнятом настроении. Ей до тошноты надоели вода и воздух. По ее мнению, на борту Арго II ее полезность была равна полезности шпального ящика. Хейзел была рада вновь ступить на твердую землю, даже если это была территория Геи. Она была готова прокатиться верхом.
— Хейзел! — крикнул Нико с корабля. — Что там происходит?
— Все в порядке! — она присела и извлекла из земли золотой самородок. Хейзел стала лучше контролировать свою силу. Драгоценные камни больше не выскакивали из-под земли случайно (разве что изредка), да и с золотом у нее больше не возникало проблем.
Этот самородок Хейзел скормила Ариону. Его любимая закуска, как-никак. Затем она улыбнулась Лео и Нико, которые наблюдали за ней с вершины лестницы на высоте в пять сотен футов от земли.
— Арион хочет меня куда-то отвезти.
Парни обменялись взволнованными взглядами.
— Эм, — Лео указал рукой на север. — Пожалуйста, скажи мне, что он не собирается отвезти тебя туда?!
Хейзел была так занята Арионом, что не заметила беспорядка. В миле от нее, на верхушке следующего холма, над какими-то старинными руинами, возможно останками римского храма или крепости, собралась буря. Воронкообразное облако, словно палец, испачканный в чернилах, неустанно двигалось вниз в сторону холма.
Во рту Хейзел появился металлический привкус крови. Она взглянула на Ариона.
— Это туда ты меня хочешь отвезти?
Арион снова заржал, словно говоря: «Да, Капитан Очевидность!»
Ну, Хейзел ведь просила о помощи у отца. Возможно, это было его ответом? По крайней мере, она надеялась на это. Однако она почувствовала, что та буря была работой не только рук Платона, но еще и чего-то темного, могущественного и не обязательно дружелюбного.
Тем не менее, это был шанс помочь ее друзьям — «вести» вместо того, чтобы «следовать».
Она затянула ремешки на своей сабле из имперского золота и залезла Ариону на спину.
— Со мной все будет в порядке! — крикнула она Нико и Лео. — Оставайтесь на месте и дождитесь меня.
— Ты надолго? — спросил Нико. — Что, если ты не вернешься?
— Не волнуйся, я вернусь, — пообещала она, надеясь, что это правда.
Она пришпорила Ариона, и они погнали вдоль сельской местности, направляясь прямо в сторону растущего торнадо.
Глава 3. Хейзел
Буря «поглотила» холм закрученным конусом черного пара. Арион устремился прямо туда.
Они оказались на вершине горы, хотя у Хейзел было такое чувство, будто она попала в другое измерение. Мир потерял свои краски. Мутная, черная буря окружила холм. Небо стало серым. Разрушающиеся руины стали настолько белыми, что практически сияли. Даже Арион из карамельно-коричневого преобразился в темно-пепельного.
В центре бури воздух был спокойным. Кожа Хейзел покалывала от холода, словно ее натерли спиртом. Впереди нее находился арочный проход с мшистыми стенами, который вел в так называемый вольер. Из-за наступившего мрака Хейзел плохо видела, но она чувствовала, что внутри него что-то находилось. Она была словно куском железа рядом с большим магнитом. Притяжение этого «чего-то» было невероятно сильным. Оно притягивало ее к себе.
Тем не менее, Хейзел сомневалась. Она потянула за поводья, приостанавливая Ариона, на что он нетерпеливо цокнул копытами, от чего по земле пошли трещины. Куда бы он ни ступал — на траву, грязь или камни — всё тотчас же становилось белым, словно иней. Хейзел вспомнила поверхность той ужасной пещеры в Риме, которая рассыпалась в пыль и скинула Перси и Аннабет в глубины Тартара. Она надеялась, что эта черно-белая вершина горы не рассеется прямо под ней, но предположила, что лучшим решением будет не останавливаться.
— Ну, пошли тогда, мальчик, — ее голос звучал приглушенно, как будто она говорила в подушку.
Арион поскакал рысью через каменную арку. Разрушенные стены заключали в кольцо квадратный двор размером с теннисный корт. Три других прохода, находящиеся посередине каждой стены, вели на Север, Восток и Запад. В центре двора пересекались две каменные дорожки, формируя крест. В воздухе висел туман — белые волнообразные клочки воздуха извивались, будто были живыми.
Не туман, поняла Хейзел. А Туман. Всю свою жизнь Хейзел постоянно сталкивалась с упоминаниями о Тумане — сверхъестественной завесе, которая скрывала мифический мир от взора смертных. Туман мог обмануть людей и даже полукровок, заставив их видеть безобидных животных вместо монстров или обычных людей вместо богов. Хейзел никогда не думала о Тумане, как об обычном дыме, но видя, как он извивается у ног Ариона и скользит через разбитые арки разрушенного двора, у нее волоски на руках встали дыбом. Каким-то образом она знала, что вся эта белая дребедень несомненно была порождением магии.
Где-то вдалеке завыла собака. Обычно Арион ничего не боялся, но в этот раз он встал на дыбы, неровно дыша.
— Все в порядке, — Хейзел погладила его шею. — Мы пройдем через это вместе. И сейчас я собираюсь с тебя слезть, хорошо?
Она сползла с его спины. Арион тотчас же развернулся и поскакал прочь.
— Арион, подожди!
Но его уже и след простыл там, откуда они пришли. Да уж, вместе.
В воздухе снова раздался пронзительный вой — на этот раз он прозвучал ближе.
Хейзел ступила вперед к центру двора. Туман роился у ее ног, словно изморозь.
— Эй? — позвала она.
— Привет, — ответил чей-то голос.
В северном проходе появилась женская фигура. Хотя, нет... она стояла у восточного. Нет, возле западного. Дымовые очертания одной и той же женщины двигались к центру руин в унисон. Они были размытыми, возможно из-за Тумана, и за ними простирались две маленькие струйки дыма, словно животные, следующие за хозяином по пятам.
Дымовые фигуры дошли до центра двора и слились воедино. Перед Хейзел предстала молодая женщина, одетая в безрукавное платье. Ее золотые волосы были собраны в высокий хвостик в древнегреческом стиле, а бархатное платье было настолько расплывчатым, что казалось, будто ткань — это чернила, стекающие по ее плечам. Выглядела она на лет двадцать, не больше, но Хейзел знала, что в мире богов возраст не имел значения.
— Хейзел Левеск, — сказала женщина.
Она была красивой, но смертельно бледной. Однажды в Новом Орлеане, Хейзел была вынуждена присутствовать на поминках умершей одноклассницы. Она помнила безжизненное тело молодой девушки, лежащее в открытом гробу. Ее красиво накрасили, словно она просто отдыхала. Хейзел нашла это ужасающим.
Эта женщина напомнила ей о той девушке, за исключением того, что у нее глаза были открытыми и полностью черными. Когда женщина наклонила голову, Хейзел показалось, что она снова рассеется на три отдельные формы: туманные послеобразы, словно размытые фотографии какого-то быстро передвигающегося объекта, который не удалось запечатлеть на снимке.
— Кто ты такая? — пальцы Хейзел дернулись к рукояти ее меча. — В смысле... что ты за богиня?
Хейзел была уверена, что она была богиней. Эта женщина излучала силу. Все аномалии вокруг них — извивающийся Туман, одноцветная буря, жуткое свечение руин — происходили из-за ее присутствия.