— Ах, — кивнула женщина. — Позволь представиться.
Она подняла руки вверх. Внезапно у нее в руках появились два старомодных тростниковых факела, по которым стекал огонь. Туман отступил к краю двора. Две туманные животные формы, находящиеся у ног богини, приобрели четкие очертания. Одна из них превратилась в лабрадора-ретривера, другая — в длинного грызуна с серым мехом и маской вокруг его морды. Возможно, хорек?
Женщина спокойно улыбнулась.
— Я Геката, — ответила она. — Богиня магии. И нам нужно многое обсудить, если ты собираешься пережить эту ночь.
Глава 4. Хейзел
Хейзел хотела бежать оттуда что есть духу, но ее ноги, казалось, прилипли к белой, глазированной земле.
По обеим сторонам от перекрестка, из почвы, словно стебли растений, выросли две металлические подставки, куда Геката поставила свои факелы. Затем она медленно обошла Хейзел по кругу, оценивая ее так, будто они были партнерами в каком-то жутком танце.
Черная собака и хорек следовали за ней.
— Ты похожа на свою мать, — наконец молвила Геката.
У Хейзел образовался комок в горле.
— Ты знала ее?
— Естественно. Мари была предсказательницей. Она занималась чарами, проклятиями и защитными талисманами гри-гри. Я ведь богиня магии.
Ее чисто черные глаза, казалось, прожигали Хейзел насквозь, словно пытались извлечь из нее душу. В Новом Орлеане дети из школы Св. Агнес постоянно издевались над ней из-за ее матери. Они называли Мари Левеск ведьмой. Монахини бормотали у нее за спиной, что она заключила сделку с Дьяволом.
Если монахини боялись ее маму, задумалась Хейзел, тогда что бы они подумали об этой богине?
— Многие боятся меня, — произнесла Геката, будто прочитала ее мысли. — Но магия не воплощает ни добро, ни зло. Она всего лишь инструмент, словно нож. Разве нож — это зло? Он становится оружием лишь тогда, когда его используют со злыми помыслами.
— Моя мама, — запнулась Хейзел. — Она не верила в магию. Ничуть. Она имитировала ее, чтобы зарабатывать деньги.
Хорек издал клацающий звук и обнажил зубы. Затем из задней части его тела послышался неприятный звук. При других обстоятельствах хорек, испускающий газы, мог показаться забавным, но Хейзел было не до смеха. Глаза грызуна, словно маленькие угольки, зловеще прожигали ее взглядом.
— Спокойно, Гейл, — сказала Геката и пожала плечами в извиняющимся тоне. — Гейл не любит слушать о неверующих и мошенниках. Видишь ли, однажды она была ведьмой.
— Твой хорек был ведьмой?
— Вообще-то, она является лесным хорьком, — молвила Геката. — Но, да, однажды Гейл была ведьмой с дурным характером. У нее были ужасные проблемы с личной гигиеной и, ох, пищеварением. — Геката помахала рукой возле носа. — Из-за нее у моих других последователей была плохая репутация.
— Ах, вот как. — Хейзел пыталась не обращать внимания на грызуна. Ей действительно не хотелось обсуждать его кишечные проблемы.
— В любом случае, — начала Геката. — Я превратила ее в лесного хорька. Так ей намного лучше.
Хейзел сглотнула. Она взглянула на черную собаку, которая ласково терлась носом о руку богини.
— А что насчет лабрадора?
— О, это Гекуба, бывшая царица Трои, — ответила Гестия в таком тоне, будто это было очевидно.
Собака заворчала.
— Ты права, Гекуба, — ответила богиня. — У нас нет времени на длительные представления. Дело в том, Хейзел Левеск, что твоя мать, возможно, и утверждала, что не верила в существование магии, но она ей несомненно обладала. И, в конце концов, она это осознала. Это я помогла ей найти заклинание, с помощью которого она призвала к себе Плутона.
— Ты?
— Да, — Геката продолжала обходить Хейзел по кругу. — Я видела в ней потенциал к магии. И я вижу еще больший потенциал в тебе.
Голова Хейзел закружилась. Она вспомнила последние слова своей матери перед смертью: она рассказала ей о том, как призвала Плутона, как бог влюбился в нее; и как, из-за своей жадности, ее дочь Хейзел родилась с проклятием. Хейзел могла извлекать из земли драгоценные камни и металлы, но любой, кто дотрагивался до них, испытывал невыносимую боль и, в конце концов, умирал.
Теперь эта богиня утверждала, что все это случилось из-за ее вмешательства.
— Моя мама страдала из-за этой магии. Вся моя жизнь...
— Без меня тебя бы не существовало, — лениво молвила Геката. — У меня нет времени на твои обиды. Как и у тебя. Без моей помощи ты обречена.
Черная собака зарычала. Хорек щелкнул зубами и выпустил газы.
Хейзел казалось, будто ее легкие наполнялись горячим песком.
— Какой такой помощи? — требовательно спросила она.
Геката взметнула вверх свои бледные руки. Три прохода, из которых она появилась — северный, восточный и западный — обвил Туман. Появилось множество мерцающих черно-белых изображений, как в старых немых фильмах, которые показывали в театрах, когда Хейзел была еще совсем ребенком.
В западном проходе римские и греческие полубоги в полном вооружении боролись друг с другом на склоне горы под большим сосновым деревом. Земля была усыпана ранеными и умирающими. Хейзел увидела себя верхом на Арионе, скачущую в сторону рукопашного боя и кричащую, пытаясь остановить насилие.
В восточном проходе Хейзел увидела корабль Арго II, снующий по небу над Апеннинами. Его оснастка была охвачена пламенем. В палубу в кормовой части корабля врезался огромный валун. Еще один удар пришелся на корпус. Двигатель взорвался; корабль разлетелся на куски, словно прогнившая тыква.
Увиденное в северном проходе испугало ее еще больше. Там был Лео, — мертвый или без сознания — падающий сквозь облака. Фрэнк, который, пошатываясь, шел через темный туннель, держась за руку; его рубашка полностью была пропитана кровью. Также Хейзел увидела себя в обширной пещере, заполненной нитями света, похожими на светящуюся путину, через которую она изо всех сил пыталась прорваться, в то время как Перси и Аннабет неподвижно лежали у подножия черно-серебряных металлических врат.
— Выбор, — произнесла Геката. — Ты стоишь на перекрестке, Хейзел Левеск. А я богиня перекрестков.
Земля под ногами Хейзел загрохотала. Она посмотрела вниз и увидела проблеск серебряных монет, — тысячи старинных римских денариев — разрушающих поверхность вокруг нее, как будто вся верхушка холма вот-вот собиралась лопнуть. Она была так взволновала тем, что увидела в проходах, что, должно быть, неосознанно призвала каждый кусочек серебра, находящийся в округе этой сельской местности.
— В этом месте прошлое приближено к поверхности, — продолжила Геката. — В древние времена две большие римские дороги пересекались именно здесь. Люди обменивались новостями. Торговцы торговали различными изделиями. Друзья встречались, а враги сходились в бою. Целым армиям приходилось выбирать направление. Перекрестки всегда были местом выбора.
— Словно Янус, — Хейзел вспомнила о храме Януса на холме храмов в лагере Юпитера. Полукровки постоянно ходили туда, чтобы принять решение. Они подкидывали монетку, — орел или решка — и надеялись, что двуликий бог направит их на верный путь. Хейзел никогда не нравилось это место. Она никогда не понимала, почему ее друзья так охотно перекладывали всю свою ответственность выбора на него. После всего того, что Хейзел пережила, она доверяла мудрости богов так же, как игровым автоматам в Новом Орлеане.
Богиня магии зашипела в отвращении.
— Янус и его дверные проемы. Он уверяет, что выбор бывает либо белым, либо черным; да или нет; за или против. Честно говоря, это не так уж и легко. Когда бы ты ни оказался на перекрестке, всегда есть, по крайней мере, три пути, по которым ты можешь пойти; четыре, если учитывать обратный ход. Сейчас ты находишься на таком же перекрестке, Хейзел.
Хейзел вновь окинула взглядом изображения в каждом проходе: война полукровок; разрушение Арго II; несчастная участь для нее и ее друзей.