— Добро пожаловать в Салону, — сказал Фавоний. — Столицу Далмации! Родной город Диоклетиана! Но первоначально это место было домом Купидона.
Имя бога отдалось эхом, словно чьи-то голоса шептали его между руинами. Это место казалось более жутким, нежели подвал дворца в Сплите. Джейсон никогда особо не задумывался о Купидоне. И вот уж точно не считал его пугающим. Даже для римских полубогов это имя ассоциировалось с изображением глупого крылатого ребенка с игрушечными луком и стрелами, летающего повсюду в своих подгузниках на День Святого Валентина.
— Ох, он вовсе не такой, — ответил Фавоний. Джейсон вздрогнул.
— Ты читаешь мои мысли?
— А мне и не нужно, — Фавоний подбросил свой бронзовый обод в воздух. — У всех неправильное представление о Купидоне... до тех пор, пока они не встретятся с ним лично.
Нико облокотился о колонну, его ноги заметно тряслись.
— Эй, дружище... — Джейсон хотел подойти к нему, но Нико лишь отмахнулся.
Трава у ног Нико почернела и увяла. Темнота расширялась, словно яд просачивался сквозь подошвы его ботинок.
— Ах. .. — Фавоний сочувствующе кивнул. — Я не виню тебя за волнение, Нико ди Анджело. Ты знаешь, как я начал служить Купидону?
— Я никому не служу, — пробормотал Нико. — И тем более Купидону.
Фавоний притворился, что не услышал этого.
— Я влюбился в смертного по имени Гиацинт. Он был весьма необычным парнем.
— Парнем? — сознание Джейсона еще не совсем очнулось после путешествия в форме ветра, и осознание этого заняло у него целую секунду. — Ох...
— Да, Джейсон Грейс, — Фавоний изогнул бровь. — Я влюбился в парня. Ты шокирован?
Честно говоря, Джейсон не знал, что ответить. Он старался не думать о деталях божественных любовных связей, не обращать внимания, в кого они там влюблялись. К конце концов, его папа, Юпитер, тоже не был примером хорошего поведения. В сравнении с некоторыми олимпийскими любовными скандалами, о которых он был наслышан, любовь Западного ветра со смертным парнем не казалась такой уж и шокирующей.
— Думаю, нет. Так... Купидон пронзил тебя своей стрелой, и ты влюбился.
Фавоний фыркнул.
— Твоими устами это звучит так просто. Увы, любовь никогда не бывает проста. Видишь ли, Аполлону тоже нравился Гиацинт. Он утверждал, что они были просто друзьями. Не знаю. Но однажды я наткнулся на них, играющих в котс ...
Опять это странное слово.
— Котс?
— Метание обручей в цель, — объяснил Нико слегка хрипящим голосом. — Как с подковами.
— Вроде того, — согласился Фавоний. — Так или иначе, я приревновал. Вместо того, чтобы подойти к ним и выяснить правду, я изменил направление ветра и послал тяжелое металлическое кольцо прямо в голову Гиацинта, и ... ну что же, — бог ветра вздохнул. — Когда Гиацинт умер, Аполлон превратил его в цветок и назвал того его именем. Уверен, Аполлон бы жутко отомстил мне, но Купидон предложил мне защиту. Я совершил ужасный поступок, но меня свела с ума любовь, поэтому он пощадил меня, при условии что я вечно буду работать на него.
КУПИДОН. Имя вновь эхом прокатилось по руинам.
— И это сигнал для меня, — Фавоний встал. — Хорошенько подумай о том, что будешь говорить, Нико ди Анджело. Купидону солгать нельзя. Если ты позволишь своей злости взять верх... твоя судьба будет даже печальнее моей.
У Джейсона было такое чувство, словно его мозг вновь превращался в ветер. Он не понимал, что имел в виду Фавоний, и почему Нико так дрожал, но времени на раздумья у него не было. Бог ветра исчез в красно-золотом вихре. Летний воздух внезапно стал гнетущим. Земля сотряслась, и Джейсон с Нико выхватили свои мечи.
— Итак.
Голос пролетел мимо уха Джейсона, слово пуля. Но, обернувшись, он никого не увидел.
— Вы пришли за скипетром.
Нико встал к нему спиной, и Джейсон впервые обрадовался тому, что сын Аида был рядом с ним.
— Купидон, — позвал Джейсон. — Где ты?
Голос рассмеялся. Он определенно не походил на голос милого ребенка-ангелочка. Он был глубоким и ярким, но также угрожающим — словно вибрация перед большим землетрясением.
— Где вы меньше всего ожидаете меня увидеть, — ответил Купидон. — Там, где всегда находится Любовь.
Что-то ударило Джейсона в грудь и швырнуло его вдоль улицы. Он прокатился по лестнице и растянулся на полу раскопанного римского подвала.
— Я-то думал, ты знаешь больше, Джейсон Грейс, — голос Купидона кружился над ним. — Ты все-таки нашел свою настоящую любовь. Или ты все еще сомневаешься в себе?
Нико аккуратно спустился вниз.
— Ты в порядке?
Джейсон принял протянутую ему руку и поднялся на ноги.
— Да. Просто этот идиот меня толкнул.
— Ох, ты ожидал, что я буду играть честно? — рассмеялся Купидон. — Я бог любви. Я всегда нечестен.
На этот раз инстинкты Джейсона были начеку. Он почувствовал дрожь воздуха как раз тогда, когда материализовалась стрела, мчась в сторону груди Нико. Джейсон перехватил ее мечом и откинул в сторону. Стрела взорвалась при столкновении со стеной, осыпав их известняковой шрапнелью.
Они побежали вверх по лестнице. Джейсон оттянул Нико в сторону, когда другой порыв ветра обрушил колонну, которая чуть не раздавила их в лепешки.
— Этот парень вообще Любовь или Смерть? — прорычал Джейсон.
— Спроси своих друзей, — посоветовал Купидон. — Фрэнк, Хейзел и Перси встречали моего собрата, Танатоса. Мы не особо отличаемся друг от друга. Вот только Смерть иногда бывает добрее.
— Нам просто нужен скипетр! — прокричал Нико. — Мы пытаемся остановить Гею. Ты на стороне богов или как?
Вторая стрела вонзилась в землю между ногами Нико и засияла белым жаром. Нико отпрыгнул назад, когда стрела взорвалась гейзером пламени.
— Любовь на каждой стороне, — сказал Купидон. — И на ничьей. Не спрашивай себя, что Любовь может для тебя сделать.
— Класс, — сказал Джейсон. — Теперь он зачитывает цитаты из открыток.
Джейсон почувствовал движение позади: он развернулся, взмахнув мечом по воздуху. Клинок врезался во что-то крепкое. Джейсон услышал ворчание и занес меч снова, но невидимый бог уже исчез. На мощеных камнях мерцал след от золотистого ихора — крови богов.
— Очень хорошо, Джейсон, — сказал Купидон. — По крайней мере, ты чувствуешь мое присутствие. Даже мимолетное попадание в настоящую любовь — это больше, чем могут себе позволить большинство героев.
— Так теперь я могу забрать скипетр? — спросил Джейсон.
Купидон рассмеялся.
— К сожалению, ты не в силах им обладать. Только дитя Подземного мира может призвать мертвые легионы. И только римский офицер может вести их в бой.
— Но. .. — Джейсон заколебался. Он был офицером. Он был претором. Потом он вспомнил все свои сомнения по поводу места, которое он считал своим домом. В Новом Риме, он предложил уступить свою позицию Перси Джексону. Делало ли это его недостойным вести легион римских привидений?
Он решил разобраться с этой проблемой попозже.
— В этом ты можешь положиться на нас, — сказал он. — Нико может призвать...
Третья стрела пролетела мимо плеча Джейсона. Он не смог остановить ее вовремя. Нико резко вздохнул, когда она вонзилась в его руку с мечом.
— Нико!
Сын Аида оступился. Стрела растворилась, не оставив ни крови, ни видимой раны, но лицо Нико было напряжено от гнева и боли.
— Достаточно игр! — вскрикнул Нико. — Покажись!
— Это многого стоит, — сказал Купидон. — Увидеть настоящее лицо Любви.
Еще одна колонна обвалилась. Джейсон вовремя убрался от нее.
— Моя жена, Психея, усвоила этот урок, — сказал Купидон. — Она была приведена сюда эоны назад, когда это место было частью моего дворца. Мы встречались только в темноте. Она была предупреждена никогда не смотреть на меня, но не смогла сдержать своего любопытства. Она боялась, что я мог оказаться монстром. Одной ночью она зажгла свечу и узрела мое лицо, пока я спал.
-— Ты был настолько уродлив? — Джейсон подумал, что нацелился на голос Купидона — на краю амфитеатра в двадцати ярдах от него — но хотел сперва убедиться в этом.