Владимир: – Ваша война была освободительной, вы защищали свою страну, своих родных и близких. Ведь в бою, рано или поздно, перестаешь думать только о себе и своем спасении. Ты смиряешься с тем, что не можешь ничего изменить, и тогда и совершаются подвиги. Совершенно не специально, конечно. Никто и не думает об этом. Просто ты готов отдать свою жизнь за других. Может быть, это звучит слишком громко, но ведь это так…
Старик: – Безусловно, Володя. Безусловно. Так было и со мной. Законченным изнеженным эгоистом. Я даже думаю, что Господь оградил меня от ран и дал возможность выжить, потому что я сумел смириться и понять, что я не жертва Молоху.
Потому что я пришел к исполнению заповеди любви. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».
Владимир: – А вот когда война не понятна. Когда мало кто понимает, зачем и для чего нужно умирать, все немного не так. Часто это война ради мести. Ты либо превращаешься в хладнокровного убийцу либо цинично пытаешь сохранить свою шкуру.
Старик: – Так бывает на любой войне, Володенька. На любой. Дело вовсе не в том, какой смысл несет война. Вовсе не в этом…
Владимир: – Мне казалось, что это важно. Насколько она справедлива….
Старик: – Это все человеческое понимание. На земле нет настоящей справедливости. И быть не может. Потому что «всяк человек ложь». Даже самый безупречный судья не может быть совершенен. Это лишь одна сторона медали. Это относительное понятие. Вы же умный человек, вы должны это понимать.
В комнату входит Настя, сиделка. В руках сумка с продуктами.
Настя: – Добрый вечер.
Владимир: – Здравствуйте.
Старик: – Настенька, это Владимир Александрович, сын Александра Андроновича.
Настя: – Очень приятно. Георгий Владимирович, вам надо лекарство принять. И скоро будем ужинать.
Старик: – Володя, приглашаю вас на ужин.
Владимир: – Наверное, я не смогу. Я пойду на кладбище, и уже не буду заходить сюда. Сразу оттуда поеду в город. Мне надо еще к маме заехать. Благодарю вас за приглашение и приятную беседу.
Владимир пожимает руку Старику. Старик с восторгом смотрит на Владимира.
Старик: – Своим кратким визитом, Володя, вы скрасили мое пребывание здесь. Всколыхнули мои воспоминания. Все друзья уже давно ушли в мир иной. Родные – только вы и ваш папа. Больше и нет никого. Приезжайте чаще. Прошу вас.
Владимир: – Я постараюсь. Мне хотелось бы бывать здесь чаще. Я думаю, что получится. До свидания, Георгий Владимирович. До свидания, Настя.
Владимир выходит из дома. Старик крестит его вслед.
Картина вторая
Квартира Жанны. Приезжает Владимир, звонит в дверь. Никто не отзывается. Он ищет ключи в кармане. Находит, открывает в дверь. Входит в квартиру, включает свет. Делает несколько шагов по комнате и останавливается пораженный увиденным. На полу лежит тело матери. Владимир осторожно подходит ближе. Наклоняется. Морщится от запаха.
Владимир: – Мама, мама (негромко). Мама (громче).
Опускается на колени, осторожно касается и переворачивает тело матери. Смотрит в лицо. В ужасе встает с пола. Владимир хватается за голову:
– Боже мой…
Крестится:
– Боже мой…
Владимиру плохо. Он начинает «отключаться», ему не хватает дыхания, он хватается за стол и падает без сознания.
Продолжение картины. Сон Владимира. Владимир лежит на полу возле стола, он освещен светом, все остальное скрыто во тьму.
Из темноты выходит бабушка и подходит к нему, помогает встать с пола.
Бабушка: – Миленький мой, вставай.
Владимир: – Бабушка? Я уже умер? (приподнимается, открывает глаза)
Бабушка: – Нет, Володенька, ты не умер. Просто тебе было плохо. Подожди, скоро ты вернешься назад.
Владимир: – Бабушка, мама умерла (начинает плакать).
Бабушка: – Молись за нее, Володенька. Ей нужны твои молитвы.
Владимир (встает на колени, обнимает бабушку за ноги): – Бабуля, родная моя, кто же это сделал? Скажи мне. Я отомщу.
Бабушка: – Ненависть в сердце твоем. Это плохо, внучек, мой дорогой. Господь судья и отмщение. Не твое это дело. Не надо мстить.
Владимир: – Но кто же это? Кто?
Бабушка: – Я ухожу уже, прощай…Я только на секунду.
Владимир: – Зачем же ты пришла?