Михаил: – Мне думается, что национального вопроса не стоит касаться. Это разрушительно. Опасно это.
Ферапонт: – Михаил, были те, которые веками собирали силы для того, чтобы уничтожить Церковь Христову. И не были они нашими. О чем речь? Ты о простых и невежественных людях, которых они обманули? Так не они были головой и шеей. Мозгом злодейства. Они лишь были орудием. Лжи и обмана. И не нам судить их.
Михаил: – Ты может, и Сталина почитаешь?
Ферапонт: – Я исхожу из того, что не существует плохих или хороших людей. В каждом есть и то, и другое. И третье. Все многоцветные, а не черно-белые.
Михаил: – Спорить не буду. Главное – вектор. То, куда человек движется.
Ферапонт: – Верно. Но откуда мы знаем, куда. По внешним признакам? Пустое занятие – судить о другом. Промысел Божий – тайна Божия, и никто не знает его, даже Ангелы. А уж тем более, люди. Зачем нам вставать на место Бога?
Михаил: – Так, что же теперь, Сталина оправдать?
Ферапонт: – Где логика? Евреев, кто революцию организовал, ты оправдать пытаешься. А Сталина осудить. Только есть разница между ними. Кто хочет и может увидеть – увидит.
Евреи были либо атеистами, либо безбожниками воинствующими. Или настоящими иудеями. Никакие они не были наши. И вышли они извне. А кем был Сталин – одному Богу известно. Я знаю, что он был крещен в православии и был отпет Православной Церковью.
Михаил: – По делам их узнаете…
Ферапонт: – Несомненно. Только никто не может утверждать, что Сталин не стал благоразумным разбойником. Как и наоборот. Это тайна Божия.
Михаил: – А тысячи мучеников за веру от безбожной власти?
Ферапонт: – А разве христиане должны выбирать времена? Я всегда считал, что умереть за веру – нет выше подвига для нас. Не было бы попущения Божьего, ни один волос не упал бы с головы.
Михаил: – Что же нам теперь, тирану рукоплескать?
Ферапонт: – Рукоплескать не надо. Но трезвую позицию иметь стоило бы. Безопасность – худшее из гонений.
Михаил: – Странный ты какой-то. Может еще назвать его – орудием Бога по вхождению в Царство Небесное.
Ферапонт: – Отчасти, да.
Михаил: – Вот как?
Ферапонт: – Мое мнение такое – земная история в глазах Бога и в глазах людей – совсем разные истории. И редко оценки совпадают.
Михаил: – Ну, как же так? Заповеди Божьи – вот фундамент. И мы, встав на этот фундамент, можем давать оценку.
Ферапонт: – Оценку можем давать. Но вот Промысла Божьего в этих событиях мы можем никогда не понять. Я об этом. А в иных событиях нет ничего, кроме человеческого.
Михаил: – Понимаю тебя. Но какая-то радикальная у тебя позиция.
Ферапонт: – У меня жизнь такая. Как огонь на ветру. Конечно, кто-то хочет теплиться едва, или бежать коротким ручейком в лесу – тихо и незаметно. Без крутых берегов. Без поворотов. Я повесть переделаю. Не волнуйся. Сделаю ее пожестче.
Михаил: – Вот какой ты вывод сделал. Я не люблю эпатаж. Не люблю радикализм.
Ферапонт: – Только это и может расшевелить человека. Если это не эпатаж ради эпатажа. А громкий стук в дверь чужой души. Или даже не стук, а удары в эту дверь со всей силы.
Михаил: – Пишешь сейчас что-то еще?
Ферапонт: – Пишу. Но времени мало. Писательство предполагает некоторую праздность.
Михаил: – Праздность? Мне кажется, что неудачное это слово. Не верное.
Ферапонт: – Отчего же? Праздность – это отсутствие полезных для тела дел.
Михаил: – Праздность – грех. Надо точнее подбирать слова.
Ферапонт: – У этого слова есть и иные значения. Безделье для тела не означает праздности духа. Например, китайский иероглиф «праздность» означает еще и «отдохновение», «умиротворение».
Михаил: – Мы же не китайцы, отче.
Ферапонт: – Мир гораздо разнообразнее, Миша. Что мы спорим? Я имею в виду отход от мирских дел ради творчества. А не ради пустого времяпрепровождения.
Михаил: – У Ефрема Сирина – праздность – главный грех.
Ферапонт: – Отвечу я тебе словами Святителя Василия Великого. Не всякая праздность является недугом, она может быть и благом. Есть благая и дурная праздность. «Как не всякий труд полезен, так не всякая праздность порочна». Слышал такое?
Михаил: – Кто это сказал? Василий Великий?
Ферапонт: – Тихон Задонский, Мишенька.
Михаил: – Не знал. Я все больше Ильина читаю. Патерики древние.
Ферапонт: – Я это двадцать лет назад читал.
Михаил: – Это всегда полезно.
Ферапонт: – Для каждого – свое слово. Свое питание. Для младенцев – молоко, для взрослых – твердая пища.
Михаил: – Отче, мы же братья с тобой по вере. Не обижайся на меня.
Ферапонт: – А что мне обижаться? Из-за повести?