Поверх повязок он надел грязную майку, и только коричневое пятно под правой лопаткой вместе с некоторой скованностью движений напоминали о ножевой ране. Кобура с торчащим из нее револьвером 38-го калибра была у всех на виду. Вон начал читать завещание.
Текст начинался следующим образом: «Я, Хендрик Саймон Брасс, холостяк, проживающий в городе Филлипскилл, округ Уэстчестер, штат Нью-Йорк, пребывающий в здравом уме и твердой памяти, но сознающий бренность земной жизни…»
Судя по стилю, Брасс диктовал текст, решил инспектор: Он заметил, что никто не прикасается к портвейну.
Вступление только возбуждало аппетит. Дойдя до сути, Вон сделал паузу, усмехнулся и продолжил чтение:
— «Я оставляю моему слуге, Хьюго Зарбусу, мой дом и земли, расположенные в городе Филлипскилл.
Остальную и главную часть моего состояния я завещаю Девитту Алистеру, Линн О'Нил, Корнелии Оупеншо, Киту Палмеру, Джесси Шервуд и Хьюберту Торнтону в виде равной доли каждому, если они переживут меня.
Если в течение месяца после моей смерти некий Хардинг Бойл, чье местопребывание мне неизвестно, объявится лично и заявит права на часть моего состояния, он должен будет получить равную долю с шестью наследниками, поименованными выше. Мой душеприказчик наделен всеми полномочиями идентифицировать упомянутого Хардинга Бойла и подтвердить его права или опровергнуть их.
По истечении месячного срока все содержимое моего дома и пристроек должно быть продано с публичного аукциона в пользу наследников.
Своим душеприказчиком, наделенным правом распределять мое состояние, свободное от налогов, я назначаю моего поверенного Вона Дж. Вона…»
Когда Вон Дж. Вон умолк, некоторое время царила тишина, которую нарушил Ричард Квин:
— Это завещание выглядит странно, Вон. Что вы за юрист, хотел бы я знать? Здесь ничего не говорится об уплате долгов, о размере состояния и, самое главное, о том, в чем оно заключается…
— И где оно! — взвизгнула Корнелия Оупеншо. — Вы составляли завещание и должны это знать!
Вон налил себе портвейн, пожал плечами и разом опустошил стакан.
— Меня не спрашивайте, беби.
— И не называйте меня «беби»! Я хочу знать, что именно я унаследовала. Я имею на это право. Он назначил вас душеприказчиком, так что вам должно быть известно…
— Я знаю только то, что прочитал вам сейчас.
Алистер дрожал всем телом.
— Послушайте, Вон, — глухо произнес он, — вы знаете, что поставлено на карту…
— Безусловно, — подхватила Линн. — Вы хотите сказать, что мистер Брасс не сообщил вам, где находится его состояние?
— Брасс был упрям, как старый осел. Он настаивал, чтобы я писал завещание под его диктовку слово в слово. Я предложил сделать традиционные юридические дополнения, но он не пожелал и слушать. Когда я спросил, из чего состоит его богатство и где находятся шесть миллионов долларов, он только захихикал. Если хотите знать что-нибудь еще, друзья мои, советуйтесь с хрустальным шаром. Кто хочет сыграть в теннис?
В этот момент вошел Лу и что-то шепнул своему шефу. Флек тяжело поднялся, вышел и вскоре вернулся с двумя мужчинами. Один был толстым, другой тонким, но у обоих глаза светились алчным блеском.
— Мистер Флюгл и мистер Ченнинг, — представил их Флек. — Адвокаты из Филлипскилла. Хотят кое-что сказать. — И он вновь занял свое место у камина.
— Я представляю кредиторов покойного Хендрика Брасса из Филлипскилла… — заговорил мистер Флюгл низким, под стать своей комплекции голосом.
— Нет, это я представляю кредиторов покойного Хендрика Брасса из Филлипскилла, — перебил его мистер Ченнинг соответственно высоким, визгливым голосом.
Мистер Флюгл сердито уставился на него:
— Вы не теряли времени даром.
— Как и вы, — огрызнулся мистер Ченнинг.
— Спокойно, девицы, — сказал Вон. — Я душеприказчик покойного и думаю, у каждого из вас свои клиенты. Где ваши счета и на какую они сумму?
Оба адвоката вытащили из портфелей пачки счетов и одновременно передали их Вону, который быстро перелистал их.
— Газ, электричество, скобяная лавка, мясник, булочник… Полагаю, здесь должен наличествовать и торговец подсвечниками, если только Брасс не делал их сам. Это можно читать до ночи. На какую долю претендуют ваши клиенты, толстячок?
— На три тысячи двадцать пять долларов одиннадцать центов, — ответил мистер Флюгл.
— А ваши, худышка?
— На четыре тысячи четыреста сорок три доллара тринадцать центов, — буркнул мистер Ченнинг.
Вон отодвинул стакан, достал флягу, отвинтил крышку и запрокинул голову. Опустив ее снова, он сказал: