— Ты выглядишь ужасно, папа, а от новобрачной осталось одно видение. Ради бога, где вы оба были? Я писал, телеграфировал, дважды звонил, не получив ответа. Меня одолевало искушение обратиться в бюро исчезнувших лиц. Вы что, устроили себе второй медовый месяц?
— Когда ты вернулся, сынок? — спросил Ричард, беря Эллери за руку.
— Три дня назад. Что-нибудь не так?
— Теперь уже ничего, — ответила Джесси.
— Значит, что-то было не так. Дайте мне ваши вещи, а потом приведите себя в порядок и расскажите мне об этом. Я приготовлю кофе.
— Только не в моей кухне, — заявила Джесси. — Я уже договорилась об этом с твоим отцом, Эллери. Холостяки никогда не хотят отдавать женщине должное.
— Я быстро учусь. — Эллери поцеловал ее и проводил с усмешкой взглядом, наблюдая, как она спешит в кухню. — Не понимаю, папа, почему ты не женился на этой женщине много лет назад.
— К сожалению, тогда я не был с ней знаком, — сказал инспектор.
— Выходит, все получилось как надо?
— Я никогда в жизни не был так счастлив.
— Что-то не выглядишь ты счастливым.
— Это не связано с Джесси. Фактически я не знаю, что бы я без нее делал. Сынок, тебя мне как раз и не хватало. Я так рад, что ты дома.
— Судя по твоему голосу, тебе пришлось нелегко.
Старик скорчил гримасу:
— Если бы я знал, что ты вернулся, Эллери, я бы позвонил тебе, прежде чем сделал из себя круглого дурака.
— В каком смысле, папа? Выкладывай.
Но инспектор подождал, пока Джесси вернулась с кофейником. Только когда она села на диван рядом с Эллери, он начал мерить шагами комнату, рассказывая сыну о происшедшем со всеми невероятными и душераздирающими подробностями.
Было уже за полночь, когда инспектор окончил повествование. Джесси подсказывала ему забытые детали, и вдвоем они представили Эллери всю картину.
— Это все? — Эллери задумчиво потянул себя за нос.
— Все, сынок. Я был уверен, что нашел ответ. Но алиби Хьюго оставило от моей версии рожки да ножки. Можешь объяснить, в чем моя ошибка?
Эллери ответил вопросом. Получив ответ на него, он кивнул, задал другой вопрос, не принял ответа, нахмурился, попробовал еще раз с тем же результатом, обдумал вопрос в ином контексте и нахмурился опять.
— Ты не приготовишь еще кофе, Джесси? — сказал он наконец. — Думаю, это займет всю ночь.
Уже рассвело, когда Эллери завершил свой анализ. Инспектор качал головой, удивляясь собственной слепоте. Но он казался успокоившимся и даже оживленным, а для Джесси было важно именно это.
— Теперь все сходится, — пробормотал инспектор. — Но я до сих пор не понимаю почему. Какой за этим кроется мотив?
Эллери криво усмехнулся:
— Говоря бессмертными словами некоего Имярек, я рад, что ты задал этот вопрос. Кажется, папа, ты сказал, что шеф Флек затребовал все документы, касающиеся состояния?
Его отец кивнул.
— Тогда они должны быть еще у него.
— Ну и что, Эллери?
— Я бы хотел взглянуть на них. И как можно скорее.
— Ты слишком торопишься. — Джесси поднялась. — Твой отец толком не спал уже не знаю сколько ночей, Эллери. А эту ночь он вовсе не сомкнул глаз. Ричард, немедленно иди в постель.
— Нет, милая, я все равно не засну! Я чувствую себя полным энергии. — Инспектор действительно выглядел помолодевшим на несколько лет. — Как насчет того, чтобы сразу же отправиться в Филлипскилл?
— Ричард! — взмолилась Джесси.
— Я хочу поехать туда, дорогая! Я должен выбросить все это из головы, иначе… — Он оборвал фразу и обнял ее. — Прости, Джесси. Я забыл о тебе. Очевидно, мне еще предстоит многому научиться в супружеской жизни. Должно быть, ты валишься с ног. Отложим поездку до того, как ты отдохнешь.
— Но я ничуть не устала, — быстро отозвалась Джесси. «Господь в своей милости вместе с даром любви даровал нам умение лгать», — подумала она.
— Почему бы тебе не поспать, пока мы с Эллери…
— Ты пытаешься отделаться от меня, Ричард Квин?
— Конечно нет!
— Тогда мы поедем вместе — как подлежит семье… Господи, совсем забыла, что унаследовала сына-писателя! Как надлежит семье! Это все проклятая телереклама.
— Джесси, я люблю тебя, — торжественно произнес Эллери. — Иди накладывать макияж.
Сев за руль «мустанга» Джесси, Эллери повез их назад, в страну Вашингтона Ирвинга. Они проехали по мосту Сонной Лощины, мимо покосившегося и обветшавшего указателя, на котором с трудом можно было разобрать надпись «Филлипск… 2 ми…», мимо гостиницы «Олд Ривер» и дороги к Дому Брасса в деревню Филлипскилл, которая после вековых усилий стереть с лица земли триста лет американской истории теперь, казалось, пребывала на пороге успеха. Каменные дома, построенные еще голландцами и служившие укрытием для воинов-патриотов во время Войны за независимость, теперь были оккупированы пиццериями, закусочными, барами, ссудными кассами, риелторскими конторами (все были снабжены неоновыми вывесками) или заслонены автостоянками или оштукатуренными псевдофасадами, где торговали отходами славного настоящего.