Глядя на подростков, невозможно было усомниться в их родстве. Выдавало буквально всё: пшеничные волосы, разрез серых глаз, рост, улыбка. Только жестикуляция и манера держаться были разными. И иногда их поведение и позы настолько отличались, что поневоле можно было забыть, что смотришь на брата и сестру. Вот и сейчас, скованные одной целью, они тем не менее выбрали разные пути для её достижения.
Уже почти полтора часа подростки молча сидели в темноте напротив друг друга и играли в игру. Кто-то бы счёл, что такое времяпрепровождение слишком изнурительно, чтобы называться весёлой забавой, но для Чтеца вряд ли можно было бы придумать игру увлекательней.
Правила игры были просты. В начале каждый из участников загадывал противнику какую-либо эмоцию. Например, радость или гнев. Чем более редкой и сложной была эмоция, тем сильнее обострялась игра. Игрок должен был вызвать в себе загаданную противником эмоцию, прочувствовать её. Как он это делал, значения не имело: можно было представить ситуацию из прошлого или настоящего, вымышленную историю, человека или вещь-всё что угодно, что бы могло погрузить в пучину загаданного чувства. Далее игроки делились на нападающего и защищающегося. Защищающийся должен был во что бы то ни стало удержать в себе загаданную эмоцию. Если ему загадали радость, то с первой до последней секунды игры его сердце должно было воодушевленно биться, на устах гореть улыбка, глаза сверкать восторгом. Нападающий в свою очередь должен был помешать защищающемуся: заставить его почувствовать вместо радости то, что загадал ему противник, к примеру, гнев. Задача была не из простых: для того, чтобы направить на противника волну своей эмоции, нужно было для начала очень хорошо прочувствовать её самому. Время игры обговаривалось заранее. Обычно это был час. Если по его истечению ни один из игроков не добивался успеха в поставленной цели, время могло быть продлено или же объявлялась ничья.
В данном случае прошло уже полтора часа, но никто из противников не хотел сдаваться. В этом брат и сестра Власовы были похожи: оба не признавали компромиссов. Девушке была загадана зависть. Это был удар ниже пояса, так как Ксения по своей природе никогда не была завистливой. Она не могла сходу припомнить ничего, что бы вызвало в ней сильную волну зависти. Брат был очень хорошо осведомлён о её сложностях, поэтому собственно и загадал именно это чувство. В этом была дополнительная сложность игры. Максим и Ксения выросли вместе, а потому с лёгкостью могли предугадать, какие эмоции дадутся противнику с лёгкостью, а какие вызовут затруднения. Ксения перебрала в уме кучу ситуаций, которые по своему определению должны были вызывать в ней зависть. Вот она видит одноклассницу в удивительном платье, которое намного больше подошло бы Ксюше, чем его законной обладательнице. Или же брату на Новый год дарят модель телефона, о которой девушка давно мечтала. Или кто-то едет Эдинбург - город, в котором она всегда мечтала побывать. Девушка быстро перематывала в сознании все эти ситуации, но не могла вызвать в себе ничего, кроме слабых отголосков сожаления. Её успокаивало лишь то, что Максиму она загадала умиление, которое тоже было совсем не его эмоцией.
В итоге азарт игры уже давно иссяк, осталось лишь упрямство и слабые попытки переиграть противника. Ксюша не могла поддерживать в себе постоянный уровень испытывания зависти. В итоге это чувство было настолько слабым, что то и дело то пропадало совсем, то заменялось неудовольствием от того, что брат не хотел сдаться первым. В конце концов, исход итак ясен. Максим точно так же, как и сестра, не мог справиться с загаданной ему эмоцией. Он по очереди представлял себе резвящихся на траве щенков карликового немецкого шпица, улыбающихся младенцев в смешных панамках, стоящих у алтаря молодожёнов - всё то, что, по его мнению, вызывало у людей умиление. Но безрезультатно. Эмоция казалась ему настолько бесполезной, что только Ксюша могла додуматься её загадать.
Парень подложил под голову вторую руку и глянул на сестру. Вся её поза выдавала напряжение. Видимо, пытается почувствовать хоть что-то отдалённо напоминающее зависть. Максим не смог сдержать улыбки. И пусть он проиграет, зато они не зря потратили время. Может быть, сестра научится испытывать эмоции, способные заставить её вести себя хоть немного жёстче. Она же Чтец, в конце концов, а не Авгур.
Девушка открыла глаза и глянула на лежащий посередине подоконника мобильный телефон. Ровно десять часов.
- Я выиграла,- победно заявила она развалившемуся напротив брату.
-Мои поздравления,- откликнулся Максим, зевая, чем сразу же вызвал недовольный взгляд Ксении.
-Ты хоть немного старался победить? - обвиняюще спросила девушка, свешивая с подоконника ноги. Они успели порядком затечь в ходе игры.
-Конечно, старался. Ты что думаешь, я люблю проигрывать? - в свою очередь парировал парень.
-Я думаю, что тебе не хватало мотивации. В следующий раз заключим пари. Играя на что-то, будет стимул стараться.
-Если ты и дальше будешь загадывать такую чушь, то вряд ли,- возразил брат, поворачивая голову к окну.
Девушка хотела было уже продолжить перепалку, как услышала звук тормозящих шин. Подростки прильнули к стеклу. К главному входу приближался чёрный автомобиль.
- Довольно поздний визит,- недоумённо заметила Ксюша, следя, как к автомобилю уже спешили дворецкий и носильщик. Водительская дверь распахнулась, и из неё показался мужчина в тёмной куртке. Девушке он был незнаком.
- Да ведь это Кардинал!- вдруг воскликнул Максим, заставив сестру вздрогнуть.
Мало что в их обычных буднях могло вызвать в брате такую бурю восторга. Девушка абсолютно не разделяла переполнявших парня чувств, но всё же внимательно вгляделась в вышедшего из машины мужчину.
- Да, похож,- протянула она неуверенно.
-Да нет, дурёха, это его шофёр! Кардинал, наверное, в салоне. Я узнал его машину.
-Ты уверен? - переспросила девушка. Ей стало не по себе.
-Много ты знаешь людей, ездящих на Астон Мартине ручной сборки? - бросил парень, спрыгивая с подоконника. - Пойдем! Я никогда не видел Артёма Князева вблизи.
Глаза Максима горели таким бешеным восторгом, что девушка поняла: отговорить его будет чертовски трудно.
- А ты не думаешь, что на то была причина? - спросила она, хватая брата за руку и удерживая на месте.
Она тоже никогда не видела Кардинала Дома вживую, зато много слышала о нём, и этого было вполне достаточно. От опасных людей стоило держаться подальше - это Ксюша уяснила ещё с детства, а то, что Кардинал относился именно к этой категории людей, она не сомневалась.
- Ксюша, не глупи! Это же Кардинал! - заговорил Максим. Он прекрасно понимал, что сестра боится. Он и сам испытывал приличную порцию страха перед столь влиятельным человеком, но ведь это не преступление - посмотреть на своего Кардинала. Поэтому Максим заглянул сестре в глаза и заговорил уже более мягким тоном. - После Школы, кто знает, куда нас забросит жизнь, но это точно будет не резиденция Князя или Совет. А теперь подумай, какова вероятность нам ещё хоть раз в жизни оказаться так близко от Кардинала, не будучи отделёнными от него несколькими рядами Стражей?
- А ты не хочешь подумать о том, что он приехал сюда не для того, чтобы на него глазели ? - возразила девушка. Чем больше брат загорался идеей во что бы то ни стало спуститься вниз, тем страшнее ей становилось. - Наверняка, у него есть какие-то важные дела.
- Наверняка,- согласился Максим. Он откинул со лба светлую чёлку и опять потянул девушку к двери. - Но в Законе Дома хоть где-нибудь написано, что мы не имеем права стоять неподалёку, когда он занимается своими важными делами?
Ксения отпустила руку брата и покачала головой.
-И что мы скажем, если он заметит нас?
-Не заметит! - возразил Максим. - Спрячемся за колонной на втором этаже возле лестницы и просто понаблюдаем. От двери до лестницы десятки метров, мы успеем скрыться, если кто-нибудь направится в нашу сторону.