— Так, так! — сказал Джеро, видимо тоже догадался, что кроме Лексена некому было оставить корзинку. — Похоже наш Лексен получил повышение! — В его глазах вовсю играли задорные искорки.
— Ничего не получится. И… И мне пофиг! — не в силах больше сдерживаться сказала я.
Щеки раскраснелись. Чем сильнее горело лицо, тем шире становились их улыбки.
— Ой, да пошли вы! — сказала я, показала язык и захлопнула дверь, прислонилась к дереву головой. Снаружи еще доносился гогот. А я дождалась, когда спал румянец, медленно подошла к кровати и утонула в матрасе.
Во что бы то ни стало, нужно продержаться: вторую ночь подряд я уже не переживу этого ужасного сна о пожаре, и еще одну смерть папы с мамой.
Так что я подтянула корзинку поближе. Внутри было сразу несколько вязальных спиц со слегка загнутыми концами, но, думаю, быстро привыкну. Нитки оказались не шерстяными, а неизвестно из чего, но работать с ними было можно. Идей особых не было, поэтому я начала вязать что-то прямоугольное.
Наверное, я вязала где-то с час — на стене ничего похожего на часы не было. Наверное в Надмире и время определяли иначе. И тут синие нитки кончились.
Я закинула свое недовязанное нечто в корзинку и вынула оттуда три книжки в мягком переплете. Ни одного знакомого названия. Выбрала книжку с самой интересной обложкой. Да, да, книги я встречала именно по обложке — такой вот я сноб!
Это оказалась яркая история с драконами, огнем и водопадами.
И вот, я легла поудобнее и начала читать. Пять глав пролетели незаметно. Ох, какое же замечательное изобретение книги! Они всегда открывали дверь в мир чудес (ну и что, что я сама сейчас в мире с драконами?), позволяли отвлечься от каких угодно тяжких мыслей. Сколько раз после смерти папы с мамой я находила прибежище в чьих-то придуманных мирах. Большинство друзей уже приготовились, что скоро я пойду на дно, остальные просто перестали общаться, чтобы не связываться. Вот хоть бы один подарил спасительную книгу!
Я смогла прочитать еще несколько глав, потом веки отяжелели и…
Как жарко. Не могу дышать. Что происходит? Дым повсюду. Он пытается пробраться в каждую пору моего тела. Я беспомощна, не могу ни видеть, ни дышать, я умираю. Пытаюсь найти их. Раскаленные угли шипят, обжигая кожу, дым проникает в легкие.
Я каталась по полу своей комнаты, легкие были наполнены дымом, я кашляла, пытаясь вдохнуть. Наконец, мне удалось встать, и я вырвалась в коридор верхнего этажа.
До помутневшего сознания донеслись звуки борьбы. Я поняла только, что это всхлипывает мама, она всегда так прерывисто вздыхала в тяжелые моменты.
Папа! Что случилось с ним? Где он? С кем спорит мама?
Потом внезапно раздался душераздирающий крик мамы, и я тоже закричала.
С криком я проснулась, попыталась поднять руки, вытереть беспрестанно катящиеся слезы и выдрать из горла ужасный запах гари, вечно преследовавший во сне. Но не могла пошевелиться. Чьи-то сильные руки держали меня. Только когда знакомая сильная рука начала размеренно гладить меня по спине, я успокоилась и расслабилась.
— Снова пожар? — голос Лексена был низким и жестким.
Я сильнее прижалась лицом к его груди, стараясь унять слезы и успокоить сердце.
— Да, — пробормотала я, — только на этот раз немного не так: будто появились новые воспоминания. Сначала мама с кем-то спорила, потом закричала. Я была на верхнем этаже. Весь дом уже горел, — я глянула в его темные глаза, — сама я бы не выбралась. Понимаешь, никак.
Рука на спине притянула меня ближе к Лексену.
Живот скрутило, я боролась с приступом тошноты. Не хотелось бы, чтобы меня стошнило на Лексена.
— Кто-то их убил. Огонь… Он был какой-то странный. Какой Дом контролирует огонь?
Тень упала на его лицо.
— Даркены. Но из всех нас я один могу управлять пламенем Дрэгонов. Это точно не он, их огонь моментально уничтожил бы твой дом. Твоих родителей убил точно не я, — и, прежде чем я сказала, что даже в мыслях такого не было, ведь в его семье так хорошо принимали меня, он продолжил, — еще с огнем связаны Империалы. Они живут в подземном мире и могут управлять вечным огнем.
Я поморгала, наморщила нос:
— Чего? Подземный мир? Типа ада, что-ли?
Он слегка улыбнулся, хотя счастливым не выглядел ни разу:
— Думаю, это не то, что ты представляешь. Это судное место. Душа попадает туда после смерти и, в зависимости от прожитой жизни, она либо возрождается вновь, либо отправляется на Каскады Правосудия. Все зависит от души.
— А как в подземном мире могут жить живые? — Семья у меня не религиозная, но в общем, что такое рай и ад я понимала. А вот этот их подземный мир был чем-то иным.
— Вспомни Греческие мифы про Стикс и паромщика. Так вот, дом Империал — как паромщик. Они хранят ключ от загробного мира, и им не нужно для этого умирать самим. Они следят за вратами и транспортером. Они следят, чтобы души не делали, чего не следует и не ходили, куда не следует, например не воз…
— Чтобы не убежали! — перебила я.
Он кивнул:
— Да, некоторые стараются избежать Каскадов Правосудия, так как заранее знают, что не выберутся оттуда.
Только сейчас я поняла, как близко мы лежим. На нем была рубашка, но я чувствовала каждую мышцу его груди, а мои радостные соски скрывала только тоненькая кофточка.
Отодвинуться сил не было, так было хорошо лежать рядом в темноте.
— Я боялась идти спать, — шептала я, — А потом во сне… — Все, что исторглось из меня потом, было лишь карканьем, я нервно сглотнула.
Лексен удивительно нежным движением убрал прядь волос с моего лица.
— Я пытался тебя разбудить, но ты успокоилась только, когда я лег рядом. — Предательское тело так сильно реагировало на этот низкий шепот. — Я боялся, что ты поранишься. Ты очень много дергалась и кричала.
Все, рациональная часть мозга вырубилась, включился инстинкт. Я обвила его шею руками и сказала:
— Спасибо тебе огромное, уж не знаю почему тебе так везет видеть меня в таких состояниях. Поверь, обычно я справляюсь гораздо лучше, — я немного отодвинулась, пока все не вышло из под контроля, — длинная и сложная неделя выдалась.
Его рука еще раз аккуратно надавила на спину, внизу живота все заныло и завибрировало. Так хотелось прильнуть к нему и ослабить напряжение. С трудом я удержалась и то, только потому что он отпустил меня и спустил длинные ноги на пол. А когда встал, посмотрел мне прямо в глаза:
— Вообще-то ты справляешься очень хорошо. Гораздо лучше многих людей, — очень серьёзно сказал Лексен, — ты довольно много делаешь сейчас для сохранения договора. Вашему правительству стоит тебя отблагодарить.
Я резко вздохнула: он сейчас уйдет, а что ему сказать совсем не знаю.
— Ннууу, спасибо еще раз, — довольно тупо начала я, — до завтра…
Он зачем-то вытянул руку. Я тупо сидела, уставившись на него, потом, уж не знаю зачем, вытянула ладонь и прикоснулась к его. Он вдруг буквально скинул меня с кровати, я бы упала, если бы он меня не поймал и тут же не поставил на ноги.
Он обнял меня одной рукой:
— Пойдем. Мне нужно поспать. Завтра я должен быть Младшим Оверлордом, — сказал он, — если будем в одной комнате, смогу за тобой приглядеть.
Я быстро заморгала. Он, наверное, решит, что у меня сердечный приступ, а я просто в толк взять не могла, чего он хочет.
— У тебя в комнате есть еще одна кровать? — пискнула я.
Он покачал головой. Мы уже шли. Точнее, он шел, почти волоком таща меня за собой:
— Нет, придется спать на одной. Завтра что-нибудь придумаем.
Я попыталась упираться, но он был гораздо сильнее. Все же, почувствовав, что я не переставляю ноги, он остановился и отпустил меня. Так и остановились друг напротив друга в коридоре.
— Да. Будем спать рядом. Я не кусаюсь и даже не храплю. Больше того, меня даже не посещают ужасные кошмары, и я не разбужу тебя криком.
А, вот он, мой дорогой ко… Строптивый инопланетянин: