– Нужно ждать, – сообщала Виви, – если к вечеру не станет лучше, нужно идти за врачом.
– Ульям, – вспомнила я о друге аптекаре и лекаре по совместительcтву, – он поможет. Я могу дать адрес.
Сестры обратились к Лидии.
– Идти придется вам, госпожа, мы не может без разрешения хозяина покинуть дом, иначе наш контракт аннулируется, и мы больше не сможем сюда вернуться.
Все больше и больше сестре Лиана хотелось отсюда убраться, но обещание перед ним было равноценно непреложному обету.
– Если к вечеру ей не будет лучше, я подумаю, – ответила она и развернувшись, подобрав полы платья, покинула спальню.
Я уже начинала ее жалеть.
*****
Лучше мне не становилось.
После чая Лестора мне стало чуточку легче, вроде бы даже удалось чуть-чуть поспать. Вскоре в затуманенном мозгу начались страшные сны, а потом и вовсе бред. Лиан был в моей голове каждую секунду, события сменялись нашей первой встречей с нападением, затем повседневной жизнью. Он уходил и снова возвращался. Из его груди вырывали сердце – АСТ, Лидия, Мария, Я. Смотрела на окровавленные руки и плакала, прижимая к себе его тело. Снова и снова он умирал, а затем воскресал, лежал со мной в одной постели, питаясь моей силой, потом исчезал, уходил. Я просыпалась, тяжело дышала. Кто-то хватал меня за руки, укладывал, обнимал. Мною снова овладевал не сон – мучение. А потом, всё стало совсем плохо.
Ко мне пришел отчим. Он медленно шел к моей кровати, мерзко ухмыляясь. Его глаза, чёрные и страшные. Робертс закатывал рукава, будто жаждал какой-то работы.
А его работой была я.
Он лег рядом со мной, и его рука тут же полезла под платье. Ни кричать, не сопротивляться я не могла. Как рыба билась об лёд, пытаясь проснуться, если это был сон. Его пальцы касались моих бедер, ягодиц, поднимаясь то выше, то ниже. Грудь уже болела от его прикосновений, сводило от боли живот, и мне хотелось умереть. Его жирные губы у моего уха все повторяли: не кричи, не расстраивай мамочку.
Мама. Как ты там, мама?
И снова его руки сжимают мне ребра так, будто хотят сломать.
Холодная тряпка коснулась моего лица. Отчим ушел. Осталась только тишина и темнота. Я сделала вдох и боли не было.
Я все еще на суде? Где Лиан?
– Как вы могли так запустить обычную простуду? – донёсся мужской голос из другого мира, вне моего бреда.
– Они с братом ездили в Шотландию, она там простыла и ей пришлось вернуться. Пока ехала, всё усложнилось.
– Ваш брат, хочу сказать, редкостный… Человек. Разве можно было подвергать свою супругу такой опасности?
– Уверена, он не хотел, чтобы так получилось.
– Если не хотел, не стоило везти ее так далеко. У Мии с детства здоровье не ахти.
– Поверьте, Уильям, я говорила ему тоже самое, однако он не может без нее. К моему большому сожалению.
Разговор ненадолго оборвался и мне в руку что-то кольнуло. Не так сильно, чтобы стоило открыть глаза, и потратить так много сил.
– Я сделал ей инъекцию обезболивающего и жаропонижающего. Так же оставляю вам настойки и кое-какие травы. Если вы не против, я проведу ночь в доме, чтобы утром провести повторный осмотр, когда она проснется.
– Слуги приготовят вам комнату.
– Так же утром необходимо будет обмыть ее теплой губкой, так как она слишком обильно потела. Я думаю тоже смогу провести эту процедуру, с вашего разрешения.
– Да, конечн…
– Нет.
Я услышала, как ручка двери ударилась о стену, и тяжёлые шаги разнеслись по комнате.
– Лиан?! – голос Лидии чуть не сорвался, но она тут же взяла ему в руки, – Ты уже вернулся из… Шотландии?
Шаги затихли недалеко от моей постели и холодная рука легла на щеку. Отвечая на этот жест, я тяжело вздохнула и облизнула губы.
– Уладил дела, и больше я им там не нужен, – его шепот, – нужно будут, приедут сами. Доброй ночи, доктор. Ваше присутствие так необходимо?
Теперь я была здесь, вырываясь из кошмаров, в мир, где все хорошо, и где есть он.
Тон Уила тяжело было назвать дружелюбным.
– Если вы хотите, чтобы ваша жена прожила больше суток, то да.
– Вы ведь дали нужные снадобья. Если ей станет хуже, я вам сообщу.
– Знаете, что! – голос друга резко повысился, он аж зарачал, – Мия – мой друг и я не позволю вам – человеку, не удостоившемуся даже попросить руки и сердца у ее родителей, вот так, погубить ее вот в этой каменной катакомбе!
– Я бы попросил, – Лиан тоже был далеко не духе после очень веселой ночки с принудительным извлечением сердца, и я решила, что пора заканчивать этот детский сад.
– Лиан, – прошептала я, пытаясь открыть глаза, но свет слишком сильно бил в глаза, – прекрати.