- Как вкусно… - пробормотал Ветерок. – Только спать очень хочется.
И стал заваливаться набок, уснув почти мгновенно. Крылатый подхватил его и унёс к Токо – у дядюшки Матэ кровать была достаточно широкой, мы с некоторых пор спали вдвоём с Шоусси, а для Крылатого и Шера смастерили узкие лежанки – там вдвоём спать неудобно.
Ничего, вот появится завтра Тайлинь, попросит жилище – и то смастерит новые спальные места.
При этой мысли я снова подумал о дядюшке Матэ и нахмурился.
Подошедший ко мне Шоусси обнял сзади и прошептал:
- Не печалься. Мне кажется, что нам удастся что-нибудь придумать…
Я повернулся к нему и поцеловал. Шоусси охотно ответил на поцелуй, а Шер стыдливо отвёл глаза. И тут вернулся Крылатый и тихо сказал:
- Хорошо, что вы Пара. Так вам будет легче заботиться о мальчике. Ведь в нём течёт твоя кровь… Я чувствую.
И тонкий палец Крылатого указал на Шоусси. Вот это номер! Как говорил дядюшка Матэ, местные нечеловеческие расы в таких вопросах не ошибаются… Но как так? Это сын Шоусси?
Похоже, что и Шоусси подумал то же самое, поскольку лихорадочно пытался вспомнить, с кем мог зачать сына. Но Крылатый, глядя на наши растерянные лица, заулыбался:
- В нём твоя кровь, но он тебе не сын… Может быть, у вас общий отец… Или мать… Или оба родителя… Точнее сказать не могу. Но в нём есть и примесь нашей крови, как, кстати, и в тебе.
- Что? – поразился Шоусси. – Но как так? Моя мать… Она точно была из Воздушных… Но я думал, что она давно погибла… А на отца наложили заклятье… Не понимаю.
Да уж… Очередная загадка. Из серии: «Догадайся, мол, сама…» Похоже, что Тьма не просто наблюдает. Она нам ещё и подлянки подкидывает, чтобы мы не скучали…
- Давайте поспим, - вмешался Шер. – А то завтра Тайлинь приедет – а мы будем носом клевать.
Я глянул на начавшее светлеть небо, и хотел спросить – а смысл? Но в эту же минуту ощутил, что устал просто зверски. В глаза словно песку насыпали – так спать захотелось. И я согласился.
Мне казалось, что я усну, едва только улягусь. Но сон не шёл. Беспокойство за дядюшку Матэ, за несчастных, оставшихся в подземельях пленников, новые непонятки… Всё это выбивало из колеи, не давало успокоиться.
Шоусси, пристроившийся рядом, обнял меня и притянул к себе.
- Успокойся, Мирон, - прошептал он. – У нас всё получится. Я с тобой.
Я уткнулся лбом ему в плечо и подумал, как быстро меняется мой любимый. Когда мы встретились – это была фактически живая кукла с почти стёртой личностью, потом – неуравновешенный подросток, и вот сейчас… Сейчас Шоусси стал наконец-то собой – взрослым, сильным мужчиной, который сумел отпустить своё прошлое. Теперь мне казалось, что это не я, а он из нас двоих старше… и его забота была мне приятна, что уж там говорить. Обо мне никто и никогда не заботился, не защищал, не берёг – ну, не считая Скокаря, но у него были свои резоны. Может быть, ещё и поэтому я стал таким, каким стал – не позволял себе любить, верить, чувствовать. Хотя, положа руку на сердце, останься я прежним – много ли у меня было шансов на любовь такого красавца, как Шоусси, останься я в прежнем теле?
Шоусси сжал меня сильнее и сердито прошипел на ухо:
- Не смей! Не смей так думать!
- Как? – удивился я.
- Мне всё равно, как ты выглядишь и в чьём ты теле! Я люблю тебя всякого, в любом теле – в драконьем, в крысином… и в таком, которое ты сейчас вспомнил! Мирон, мы Пара, а для Пары неважно ничто! Запомни это уже и не сомневайся!
- Ого, - хмыкнул я. – Ты меня прочитал…
- Я не хотел, - вздохнул Шоусси. – Но твои образы… Они были таким яркими… Я не успел поставить щит. Прости.
- Ничего, - улыбнулся я. – Мне нечего от тебя скрывать.
И мы начали целоваться. Большего мне не хотелось – слишком вымотался, но заснул я практически спокойным и счастливым.
Утро для нас наступило ближе к полудню, да и то только потому, что возмущённый Кэп, нахально усевшийся нам на ложе, начал щипать меня за мочку уха. Я заворочался, махнул рукой, чтобы согнать наглого Птица, и разбудил Шоусси. Ну, а тот вскочил мгновенно – пришлось вставать, как ни хотелось немного поласкаться. Но делать это под пристальным взглядом Кэпа… Нет уж, увольте, с него станется ещё и прокомментировать.
Так что встали мы вдвоём, приготовили лепёшки, нарезали овощи и копчёное мясо, а подтянувшийся к нам Шер начал варить бодрящий травяной настой. Сушеными травами, как и съестными припасами, нас обеспечивала Тайлинь, а этот самый напиток научил варить дядюшка Матэ. Напиток получался золотистым, пах мёдом и корицей, вкус у него был на диво приятный – сладкий, с кислинкой, и чуть терпкий. А ещё он бодрил и освежал, куда там кофе.
Крылатый, который унёсся купаться, немного припозднился и вернулся со связкой жирных рыбок, нанизанных на кукан, и собранными в широкий лист лесными ягодами. Рыб мы запекли, а ягоды решили оставить так – побаловать Ветерка и Токо, когда встанут. Будить их не хотелось – бедняги впервые за долгое время ночевали в нормальной обстановке – так что пусть выспятся.
Но и те не разоспались. Вкусный запах лепёшек, печёной рыбы и напитка заставил встать сначала Токо, а затем и Ветерка, и те с удовольствием разделили с нами завтрак. А потом встал вопрос с одеждой. И если рубашку Шера ненавязчиво влившийся в наш дружный коллектив Крылатый предложил перешить, Токо мы тоже наскребли кое-что из наших невеликих запасов, то с обувью была просто катастрофа. На ногах Токо были сандалии с деревянными подошвами и ремешками, Ветерок же был вообще босой. И то, и другое мне не нравилось категорически, поэтому я ещё раз проинспектировал наши невеликие запасы, отыскал несколько кусков неплохой кожи и решил сшить для наших найдёнышей простые сандалии. Сейчас тепло, главное, чтобы ноги не накололи, а уж потом что-нибудь придумаем…
Так что после завтрака Крылатый занялся подгонкой одёжки для Ветерка и Токо, Шер принялся стряпать на улице, Шоусси, наскоро соорудив мальчишкам что-то вроде набедренных повязок, отправился с ними на озеро. С ними увязался и Кэп, которого Ветерок вслед за Токо продолжал величать Чернышом. А когда он понял, что Черныш разговаривает, так и вообще чуть не затискал Птица Равновесия от счастья. Я понимал мальчика. Ему всё казалось прекрасным и волшебным, особенно после лет, проведённых в гнусном подземелье. Да и Токо начал оттаивать. Вот и хорошо. Пусть побудут нормальными детьми, без всех этих заморочек. И день такой хороший – тёплый, солнечный… А в Лесу им бояться нечего.
И я прикинул на глаз размер ног мальчишек, раскроил кожу и принялся за привычную работу. И понял, что я даже соскучился по простым привычным движениям, по самому обычному ремеслу, которому научился так давно. Мне даже на мгновение представилось, что вот таким и будет наш Дом, который мы все ищем так долго – светлым, уютным, наполненным вкусным запахом готовящейся еды. Шер что-то тихо напевал снаружи, Крылатый ловко, так, что иголка мелькала, перешивал Шерову рубашку, и, насколько я понял, из остатка должно было получиться что-то вроде штанишек. Мы молчали. Как-то уютно было заниматься своим делом, просто молчать, а порой поднимать глаза друг на друга и улыбаться.
А ещё я чувствовал, что Крылатый слушает пение Шера и что оно ему нравится. Как и сам Шер. Вот и хорошо, может, у них и сладится всё.
Вдруг Крылатый чуть нахмурился и вздохнул:
- Лесная летит сюда. Что-то не так.
Я отложил почти готовую сандалию и выглянул наружу. На полянку перед жилищем приземлилась Шамали, на спине которой восседала Тайлинь. Вид у шаманки был встревоженный. Она не стала спешиваться, просто протянула подбежавшему Шеру торбу с припасами и поманила меня.