И она вскочила на Шамали и посмотрела на одну из облачных стен пещеры, явно чего-то ожидая.
Мы с Матэ повернули головы туда же… и не прогадали. Стена начала дрожать, становясь то радужно-переливчатой, то непроглядно-чёрной, то ярко светящейся. Затем по ней пробежали сполохи, похожие на северное сияние, и стена стала обычной каменной стеной с широкой аркой прохода, словно затянутой занавесом непроглядной тьмы. Идти туда было страшновато, к тому же по всей длине арки змеились какие-то рунические письмена.
- Не спешите, - предостерегла нас Тайлинь. – прочтите надпись и поступите, как сказано.
Я только хотел возмутиться, что руны читать не умею, как вдруг руны превратились… в самые настоящие, родные кириллические буквы.
«Скажи слово, Ищущий, и входи».
Дядюшка Матэ в недоумении помотал башкой:
- Какое ещё слово?
Ну, да, Толкина он вряд ли читал… А я не только читал, я ещё всю эпопею смотрел… и прекрасно помню этот эпизод. Интересно, кто у кого увёл идею? А если Толкин – то не значит ли это, что он обладал Даром? Хотя всё может быть просто случайным совпадением… Нет, об этом можно и позже подумать, а то что-то мне кажется, что Хозяйка – дама капризная и непредсказуемая, и ждать не любит. Поэтому я обратился к дядюшке Матэ:
«Делай, как я!»
И уверенно переместился к арке, произнеся:
«Ищущий!»
Тьма, наполнявшая проём, тут же растаяла, и я двинулся вперёд, ещё успев услышать, как следом за мной Матэ громко рыкнул: «Ищущий!»
После этого меня затянуло в какой-то цветной водоворот, помотало, такое впечатление, что слегка пожевало, и выплюнуло – в центре уже другого зала.
- Так вот ты какой – человек Случая! – произнёс на диво прекрасный и мелодичный женский голос. Ага, похоже, что это и есть таинственная Хозяйка. Я огляделся, надеясь найти обладательницу столь прекрасного голоса. Нашёл не сразу, зато сумел разглядеть убранство зала.
Что я могу сказать? Красиво… Нет, даже не просто красиво – величественно. Белоснежный потолок, белоснежные стены, постепенно переходящие книзу в серебристо-серый, изящные узорчатые бордюры, набранные каменной мозаикой, вьющиеся по стенам золотистые узоры, похожие на арабески, но куда более острые… этакая помесь арабесок с рунами. Потолок подпирали колонны, более всего напоминавшие коринфские, с изящно вырезанными завитками-капителями. А пол… пол был сплошь наборный, мозаичный, сделанный с каким-то нечеловеческим искусством и тщательностью. Только вот изображения на полу… Ох, как они мне не понравились, ибо больше всего напоминали изображения «данс макабр», то есть «пляска смерти», популярные на Земле веке где-то в восемнадцатом.
Фигуры в серых бесформенных балахонах были везде – они утаскивали младенца из объятий матери, охотника из лесной чащи, девушку из объятий юноши, старуху из уютного домика, преступника от трепещущей жертвы, купца от мешка с деньгами, мальчика… мужчину… юношу… А в центре зала было изображено безжалостное пламя, поглощающее эти жертвы. От пламени я увидел две цепочки уходящих людей, прошедших сквозь него. И вот это уже ничем не напоминало «данс макабр».
Люди в одной цепочке шли, держась за руки, они улыбались, и глаза их были устремлены к далёкому прекрасному острову, парящему в небесах. Зато люди во второй цепочке были далеко не так счастливы. Они не шли, они падали – словно с огромной высоты в гигантскую пыточную, где их поджидали всё те же фигуры в бесформенных балахонах, сжимавшие в руках бичи и клещи, пилы и цепи, и другие, не особо понятные, но зловещие предметы. Рай и Ад в местной интерпретации? Но кто же тогда Хозяйка?
Наконец я отвёл взгляд от жутковатой мозаики и посмотрел вперёд. У одной из стен было установлено нечто вроде балдахина… или полога, резко контрастировавшего с прочим убранством зала. Полог был чёрный, с редкими золотистыми и оранжевыми отблесками. Под ним стоял резной костяной трон, отделанный золотом. И что-то навело меня на мысль, что это вовсе не слоновая кость. А на троне сидела сама Хозяйка.
Она была прекрасна и пугающа одновременно. Белоснежная кожа, яркие губы, чёрные, как сама Тьма, волосы, убранные в высокую замысловатую причёску и увенчанные странной костяной диадемой с вправленными в неё морионами, нечеловечески огромные зелёные глаза, чёрный же плащ, прикрывающий плечи, широкое ожерелье-воротник, скрывающее обнажённую грудь. Это выше пояса. А вот ниже… Ниже женский торс плавно переходил в своеобразную «подушку» с отходящими от неё щупальцами, тоже радикально чёрного цвета. Ничего себе… Вот такого я точно не ожидал. Но, как ни странно, ни малейшего отвращения Хозяйка, кем бы она там ни была, во мне не вызвала. Может быть, потому что я прекрасно помнил – каково это: иметь слишком необычную внешность. И вообще… Ну, щупальца и щупальца… Тоже полезная вещь… в некоторых случаях. Только вот передвигаться, наверное, неудобно.
Но я нашел в себе силы мысленно произнести:
«Приветствую вас, Хозяйка! Благодарю, что позволили войти сюда».
- Можешь перекинуться, - мелодичным голосом произнесла Хозяйка. – Здесь тебе не будет вреда. Мне не очень удобно разговаривать с тобой мысленно…
Я вопросительно покосился на Тайлинь и услышал:
«Слушай Хозяйку! Если она обещала, то не нарушит своё слово».
Я кивнул и перекинулся в человека. Хозяйка плавно стекла со своего трона и приблизилась ко мне. Она оказалась выше меня, и этот взгляд сверху вниз немного напрягал. Поняв это, Хозяйка улыбнулась:
- Не пугайся, человек Случая. Всё предопределено. Я не причиню тебе вреда, хотя… ты хорош, я бы не отказалась, чтобы ты задержался здесь немного подольше – хоть в драконьем облике, хоть в человеческом. Но твоя судьба не в моей власти. Хотя ты мне немного должен…
- Я знаю, - вежливо ответил я. – Я должен задержаться здесь, чтобы пленить того менталиста, который принёс так много зла.
- Именно, - кивнула Хозяйка. – Но ведь тебя снедает любопытство – тебе интересно, кто я такая…
Это было так, и я начал было извиняться, но Хозяйка только улыбнулась:
- Ничего. Вы, люди, на диво любопытны. Иногда это развлекает. Так знай же, Мирон, я не судьба и не Смерть, хотя имею отношение и к той, и к другой. Скажи, Мирон, знаешь ли ты, что такое Нижние Пределы?
- Мир мёртвых? – предположил я.
- И опять немного не в точку, хотя большинство здесь пребывающих мертвы. Видишь ли, то, что изображено на полу – чистая правда. Пройдя свой жизненный путь, чистые душой отправляются на Остров Смерти, где ждут своего часа, чтобы переродиться и обрести счастье в следующей жизни. Те же, кто творил мерзости, отправляются в другой мир, который в твоём мире называют Адом, где через многие и многие века мук смогут тоже переродиться, дабы искупить свою вину. Это дела Смерти, и они не касаются меня.
Но есть такие души, что пошли против своего предназначения, в ком равно намешано доброе и злое… Их нельзя безоговорочно оправдать и нельзя безоговорочно осудить. Для них и существуют Нижние Пределы. И эти души пребывают здесь, либо уходя впоследствии на перерождение, либо становясь моими вечными слугами и рабами. Они забывают всё и служат только мне. И, поверь, нет у меня слуг преданнее и вернее. А я справедлива, поверь. Если же душа повреждена, а человеку… или иному разумному существу не вышел срок его жизни, если он не исполнил предначертанного не по своей вине, то я могу и помочь… Вернуть память, возвратить утраченное. Иногда я беру за это плату, но только в том случае, если просящий меня о помощи в состоянии заплатить её.
И, поверь, я не стала бы требовать ничего ни от Тайлинь, ни от тебя… Но тот, кого вы должны предоставить мне, уже второй век должен быть моим слугой, а он вместо этого подставляет других и творит зло. Я не служу Случаю, поэтому для меня важен порядок в этом мире. А существование этого колдуна угрожает порядку и грозит гибелью миру. Я не хочу этого. Вот почему я требую его к себе, да служит он мне вечно в Нижних Пределах! Что ты скажешь на это, Мирон? Справедлива ли моя плата?