Шоусси вздохнул:
- Я тоже знаю далеко не всё, отец. Есть только догадки, предположения… Я ведь тоже долго не имел связи с тобой, не имел понятия о твоей судьбе… я тоже думал, что мамы нет в живых. И когда Тайлинь сказала, что мы, возможно, близкие родственники с Ветерком… я был удивлён. Но мне казалось, что он твой сын…
Бан-Рион покачал головой:
- Увы, но нет. Тебя я почувствовал сразу же, как только с меня спало заклятие. Пусть я был не до конца адекватен, но это невозможно спутать ни с чем… А вот Ветерок… Я был бы рад быть отцом по крови и ему, но… это не я. Мой Дар сейчас полностью восстановлен… Так что…
- А маму? – с какой-то жадной надеждой переспросил Шоусси. – Маму ты чувствуешь?
- Нет, - тихо ответил Бан-Рион.
- Это значит, что она мертва? – грустно спросил Шоусси. В его голосе явственно звучало разочарование человека, который надеялся ещё на одно чудо, и я обнял его, чтобы утешить.
- Нет, - вмешался в наш разговор Матэ. Мы для удобства расположились на полянке перед жилищем, Матэ туда теперь просто не вмещался, но не похоже, чтобы он от этого страдал. Напротив, развалившийся на мягкой травке дракон, которому не особо прислушивавшийся к нашему разговору Ветерок начёсывал бока и шею, просто излучал довольство собой.
Мы тут же потребовали от Матэ объяснений, и он, попросив Токо увести Ветерка, заявил:
- Менталист… Думаю, что когда на Бан-Риона было наложено заклятье и он, по сути, стал другой личностью и внешне, и внутренне, Дар посчитал его мёртвым. Позднее Шоусси и его мама оказались во власти менталиста. Возможно, потеряв всё, бедная женщина хотела сохранить жизнь своему сыну. Именно поэтому Шоусси остался в живых. А твоя жена… Твоя жена родила сына от другого, возможно от того, кого подобрал ей менталист, чтобы получить ребёнка с сильным Даром. Крылатые так устроены, что их женщин невозможно сделать беременными против воли. Шоусси родился по любви, а Ветерок… Ветерок появился на свет потому, что бедная женщина хотела спасти жизнь сына… Единственного, кто остался у неё после смерти любимого мужа. К тому же менталист наверняка воздействовал и на неё. В период беременности и родов природная защита женщин-Крылатых слаба.
- Нестыковка, - вмешался я. – Ветерок помнит хижину, похожую на хижину Лесных, и любящую маму.
- После родов «поводок» менталиста ослаб, и женщина могла сбежать к Лесным. Но долго так продолжаться не могло. Отец ребёнка мог «выдернуть» её обратно, когда малыш подрос, - вздохнул Матэ.
- Но для этого он должен был быть сильным колдуном с раскрывшимся Даром! – возразил Шоусси. – А если учесть, что таковым был сам менталист… Понимаете, я могу поверить, что Нойоты могли прошляпить у себя под носом одного колдуна с сильным Даром, но двоих… Они всё-таки не кучка слабаков.
- Тут ты прав, - пророкотал Матэ. – Как-то это всё умозрительно…
И тут меня осенило.
- Слушайте… - высказался я. – А чисто теоретически… Менталист и предполагаемый отец Ветерка не мог быть одним и тем же колдуном?
Все замолчали. Наконец Шер выдавил:
- Но какой отец позволит так обходиться с собственным ребёнком? Вы же нашли мальчика в ужасных условиях… А если предположить, что менталист близок и к Нойотам, и к Шас-Техсину… Он же в курсе был, он же сам вытворял с Ветерком такое… Он же понимал, что медленно убивает мальчика… Как можно?
Ответа ни у кого не нашлось. Только Крылатый поближе придвинулся к Шеру и заключил его в свои объятия, успокаивая. Ого! А тут явный прогресс в отношениях! Хоть это хорошо…
И тут вновь заговорил Бан-Рион:
- Думаю, что ты прав, Мирон. Более того, с моих глаз словно пелена упала. Как же я был слеп!
- Отец! – вскинулся Шоусси. – Ты что-то знаешь?
- Когда я вспомнил всё, что со мною произошло, - медленно начал Бан-Рион, - мне казалось, что всё это, все эти ужасные события - цепь чудовищных совпадений. Я долго думал об этом… там, в Нижних Пределах… Но сейчас… После твоих слов, Мирон, мне открылась неприятная истина. Я со всем своим благородством, со всей своей любовью и желанием защитить был не более чем марионеткой в руках умелого кукловода. Я долго думал, кто этот кукловод… Сначала у меня возникла мысль, что это нынешний Шас-Техсин, мой названый… - тут он поморщился, но всё же произнёс это слово, - … брат. Но чем дольше я думал об этом, тем больше понимал – нет, это не он. Не зря покойная Шасини воспитала меня его защитником. Она слишком хорошо знала своего сына, который во многом был слаб, ведом и завистлив. Так что этот кукловод – не он.
- Но кто же тогда? – в нетерпении спросил вернувшийся Токо, который перед этим жестом показал нам, что мальчик уснул.
- Я должен всё обдумать ещё раз, - отрезал Бан-Рион. – Уже глубокая ночь. Поговорим завтра. Я устал.
Нам ничего не осталось, как согласиться с этим. Токо быстро убежал, сказав, что у него глаза слипаются и что он ляжет с Ветерком. Вроде бы всё шло нормально, но… Но у меня вдруг возникло нехорошее предчувствие. Впрочем, Шоусси прошептал мне на ухо:
- Я соскучился, Мирон. Давай, оставим наше ложе Бан-Риону, пусть отдохнёт как следует… А у меня есть для тебя сюрприз.
И, под понимающими, удивлёнными и ехидными взглядами он схватил меня за руку и утянул с полянки. Кто тогда знал, что наше желание заняться любовью подальше от остальных окажется столь удачным?
========== Глава 51. Предательство ==========
Шоусси прошептал мне на ухо:
- Я соскучился, Мирон. Давай оставим наше ложе Бан-Риону, пусть отдохнёт как следует… А у меня есть для тебя сюрприз.
И, под понимающими, удивлёнными и ехидными взглядами он схватил меня за руку и утянул с полянки. Мне стало немного неудобно, но, в конце концов, мы же взрослые все. И все здесь в курсе, что Шоусси – моя Пара, так что наше желание провести время наедине для всех понятно.
Шоусси утянул меня недалеко, на краю соседней полянки я увидел что-то вроде шалаша, сплетённого из ветвей.
- Я попросил Лес… - прошептал Шоусси. – Мы так долго не были вместе… Я не хочу целоваться с оглядкой.
И он немного робко, но решительно обнял меня. Не помню точно всё, что было, ибо после этого моя крыша помахала мне ручкой и отправилась в долгий полёт. Шоусси был прав – в жилище, конечно, хорошо и уютно, но нас в любой момент могли банально застукать в довольно-таки двусмысленной ситуации. А здесь… надёжные ветви деревьев скрыли нас, спрятали от всех. Только я и Шоусси… И это было не сравнимо ни с чем.
Помню, как мы целовались – долго, почти до боли, как я ласкал Шоусси, а он выгибался в моих руках, судорожно дыша, как он кончил мне в руку, трогательно смутился, а потом… потом я почувствовал, как его губы нежно ласкают мой ноющий от желания разрядки член… Помню яркую ослепительную вспышку оргазма… Это было так остро… никогда ни с кем прежде мне не было так потрясающе хорошо…
Когда я немного опамятовался, выяснилось, что мы лежим, обнявшись на мягком травяном ковре внутри плетёного шалаша, и не было на нас ни единой ниточки… Голова Шоусси лежала на моём плече, а внутри у меня была такая нега, такой покой и расслабление, что хотелось только одного – чтобы это мгновение никогда не кончалось.
Правда, когда я коснулся губами чуть припухших губ Шоусси, это желание улетучилось, и появилось совсем другое. Шоусси протяжно застонал что-то и протянул мне руку с зажатым в ней совсем небольшим глиняным горшочком, размером чуть больше баночки из-под крема. Собственно говоря, там и было что-то вроде крема с приятным травянистым запахом. Я немного растерялся, но Шоусси повернулся на живот и прошептал: