Но та послушно, даже радостно подпрыгнула на месте, готовая молниеносно броситься выполнять задание.
– Подожди, – схватил Тимур ее за узкую в его собственной руке ладонь и притянул ближе. – Думаю, мне стоит самому этим заняться.
На лице у нее отразилась вся гамма внутренних сомнений и терзаний, но Инесса вынуждена была согласиться.
16.2
У Розы Янко болело буквально всё. Она с трудом досидела до середины рабочего дня, прежде чем решила, что хватить себя мучить и отпросилась домой. Затем, уже выходя из кабинета, отправила отцу и Инессе жалобное сообщение. Отец тут же предложил ее подбросить, а подруга – заехать потом проведать. Она отклонила оба предложение.
Самой заветной мечтой для нее сейчас стало – уйти незамеченной никем и как можно скорее.
Мягко помассировав виски и скривившись от тошноты, Роза еще более раздраженно стукнула по кнопкам лифта, чтобы вез ее быстрее. Но тот будто ей одной назло, затормозил буквально на следующем этаже.
Олег Потрепалов застывший в дверях, слегка удивленно и тепло улыбнулся.
– Здравствуй.
Сквозь сжатые зубы она промычала не столь доброжелательное приветствие и немного сдвинулась в сторону, против своей воли выпрямляясь, желание произвести ошеломляющее впечатление взяло вверх. И, если раньше ей представлялось, что при их новой встрече она сгорит от стыда за ту ночь, то сейчас – болезнь взяла свое.
– Ходил к отцу? – поинтересовалась Роза, будто совсем недавно не проснулась в его номере и его кровати в одном белье.
– Нет. Обсуждал с Тимуром Аркадьевичем возникшие вопросы при строительстве фабрики. Он хотел сам заехать, но я все равно проезжал мимо… И вот… – Олег одернул пиджак неловким движением. – А у тебя как дела?
Мимо, значит, заезжал.
Роза бросила на него оценивающий взгляд и поняла, что он идеально подходил на роль человека, которому тоже можно было пожаловаться. Большой и уютный, похожий на плюшевого медведя – Олег Потрепалов.
– Не так хорошо, как хотелось бы, – тяжело вздохнула она. Ее темные, словно теплая летняя ночь, глаза неотрывно смотрели на него. – Боюсь, что подхватила простуду. Поэтому и сбегаю с работы, хочу отлежаться дома.
– Самое главное – прими лекарства сразу, – искренне забеспокоился Олег.
И Розе пришлось поджать губы, чтобы не расплыться самодовольной – самую каплю – улыбке. Она хотела поблагодарить его за тревогу, но неловко качнулась на высоких каблуках и не упала, только из-за вовремя успевшего ее удержать Олега.
– Все в порядке? – откуда-то издалека донесся до нее его взволнованный и негромкий голос.
В голове лихорадочно зарождалась целая куча ответов и вопросов, но сказать она ничего не успела. Они достигли нижнего этажа, и, столпившиеся у лифта, люди застали их именно в этой нелепой позе, словно срисованной с обложки любовного романа. Роза невозмутимо и гордо выпрямилась, продолжая опираться на Олега, а сам Потрепалов, казалось, и не заметил никого, кроме нее.
Он аккуратно, почти неощутимо поддерживая за спину, вывел ее, замешкавшись лишь, когда столкнулся лицом к лицу с Юлианом Пироговым. Бывший Розы ухмыльнулся, пропустил их вперед, но к их искреннему удивлению и благодарности промолчал, никак не прокомментировав ситуацию. Хотя она и приготовилась к его очередным истерикам.
Вернулась Роза Янко в свое прежнее невозмутимое состояние, только оказавшись на улице. Подставила, вспыхнувшее или от температуры, или от неловкой встречи, лицо под усиливающийся ветер и ускорила шаг. Олег у своей машины сделал замечание, что в такой холод она не носит шапки.
– Не люблю их, – Роза тряхнула рыжими волосами, уложенными в крупные локоны, намекая, что такую красоту скрывать не намерена. – Тем более я всегда за рулем.
– Подожди. Ты куда в таком состоянии? – возмутился Потрепалов, когда она уже решилась от него отойти и, раскрыв перед ней пассажирскую дверь, бережно усадил к себе. – Я подвезу.
«Как не вовремя! - раздраженно простонала Роза, и мысленно закончила. – Я заболела».
А то можно было бы и освежить те потерянные, – стертые из-за алкоголя – воспоминания.
Олег сел рядом на водительское сиденье, и Роза прикрыла глаза, представляя, как они выглядят со стороны: полный и мягкий Потрепалов совсем не походил ей – хрупкой и колючей, как и цветок, именем которого ее назвали. Стыдно было признавать, что внешность имела для нее огромное значение, и каким бы хорошим Олег не был, все равно она считала себя лучше его.