Но только открыв дверь квартиры, он осознал, что и там ее нет. Все было привычным: вещи, излишняя захламленность, сам запах квартиры – слабый аромат духов и чего-то непонятного, домашнего. Но Инессы тут не было.
Через мгновение, услышав торопливые шаги, он с надеждой вскинул голову и наткнулся на, замершую и прищурившуюся от резко включенного в коридоре света, Светлану Дмитриевну.
– Тимур, – более свойственное ей равнодушное выражение вернулось к ней.
– Заехал за вещами, –пояснил он.
Шагнул в спальню, сразу с ходу натыкаясь на оставленный Инессой бардак, неосознанно он расправил покрывало на диване и убрал грязную кружку с пола в раковину.
Хаос и кавардак.
Даже старые потрепанные мягкие игрушки были перемешаны и стояли не на своих местах. Обычно она хотя бы за этим следила.
Схватив двумя пальцами самую страшную из них, – истерзанную жизнью с Инессой Злобиной – небольшую обезьянку с наполовину вылезшей коричневой шерстью, он вздохнул.
– Надо же это мой подарок, – внезапно сказала за его спиной Светлана Дмитриевна. – Даже не думала, что она ее хранит до сих пор.
– Не часто тут бываете? – догадался он, потому как не заметить такую жуткую игрушку было невозможно.
– Первый раз, – смутилась Светлана Дмитриевна. – Роза мне дала ключ.
У Тимура был свой. Может это что-то и значило, да вот только ключа к сердцу Инессы не было ни у него, ни у ее матери.
– Она же мне все и рассказала.
– Не сомневаюсь, – кивнул он устало.
Определенно Роза Янко отлично исполняла роль сарафанного радио, пожалуй, ей стоило пойти в назойливые и вездесущие профессии, а не просиживать унылую жизнь в кабинете.
– Я думаю, Инесса уехала домой, – сказала Светлана Дмитриевна. – Поэтому, просто дай ей время все обдумать, Тимур, и она сама вернется…
– Предлагаете, мне просто ждать? - Тимур вскинул брови и покачал головой.
Он пришел сюда вернуть Инессу, а в конечном счете только больше убедился в не взаимности своей любви.
Ну, и пускай.
Переживет.
***
Голос тетки действовал на нервы.
Инесса, громко топая, зашла на кухню, где та обсуждала по телефону с какой-то старой подругой внезапный приезд племянницы мужа. В небольшом самом обычном доме с самыми скучными десятью сотками огорода и курятником, они были только вдвоем. Дядя Инессы, младший брат отца, казалось жил на работе, стараясь, как можно меньше времени проводить в кругу семьи. Так было всегда, по крайней мере, даже те два года после смерти отца, когда Инессе пришлось жить у них до своего восемнадцатилетия. Ее родная мать, тогда как и было заведено, по привычке переводила каждое полугодие деньги, однако на похороны, даже не явилась. А вскоре Инесса и вовсе решила устроить неожиданную встречу с позабытой родительницей.
И в тот день, когда взволнованная Инесса стояла на пороге огромного и сказочного, – как ей тогда казалось, дома семьи Янко, стал одним из самых грустных для тетки. Конечно, тут сыграли роль и деньги за сиротку, да вот только и тетка, и Инесса хотя, и жили, как кошка с собакой, прикипели друг к другу.
– Говорила ей: бросит тебя мать твоя, как и отца, – бухтела женщина в телефон.
Инесса, закатила глаза и специально раскрыла холодильник, застыв перед ним, не спеша делая выбор.
Она отщипнула от пирога небольшой кусок, глотнула молока прямо из пакета, поковырялась ложкой в оставшейся от завтрака каше. В целом действовала на нервы до тех пор, пока тетка не треснула ее сзади по голове.
– Ух, противная девчонка! – совсем, как в далеком детстве воскликнула тетка.
Инесса готова была разреветься от счастья. Лавина воспоминаний, о той неидеальной прошлой жизни заставил ее забыть и о Тимуре, и о Розе, и обо всем остальном.
– Хочешь есть – сядь за стол! – бойко скомандовала тетка.
Женщина она была крупной и статной, с такой, даже Инесса редко связывалась, но, несмотря на сварливый характер, никогда не упрекала никого ни за потраченные на присмотр за чужим ребенком годы, ни за кошмарные выходки этого самого ребенка.
– Отощала совсем, – одновременно болтала и с ней, и с подругой тетка. – И, когда тебя замуж только возьмут?
У Инессы молоко пошло через нос от ее вопроса.
– А вот и возьмут! – возмутилась она. – Может уже и предложение сделали!
– Да ты же любого мужика в могилу сведешь, злыдня, – потрепала ее лохматый затылок тетка. – Ешь лучше молча и не спорь!
Наконец, сытая до отвала Инесса упала на свою старенькую кровать, рассматривая фотографии, развешенные на стенах: три десятка снимков в разные временные периоды – садик, школа, поездки на экскурсии, – на каждом была она.