Так странно. Под совершенной красотой Сакуры пряталось не менее совершенное уродство. Я с таким столкнулся всего один раз. Видимо, сама судьба свела нас, ведь без моего вмешательства он так и жил бы с этим, страдая и даже не подозревая об этом.
Вторая щека наконец пришла в подобающий вид, все лишние части отправились в ведро. Степлер помог закрепить плоть на положенном ей месте. Столь ровного шва, какой сделал я железными скобочками, не сделать и нитью! Девушка преображалась на глазах, в ней начала проглядываться истинная внешность. Композиция приобретала структуру, оставалось только следовать за ней, более ничего. Нарушение в гармонию вносили плечи, точнее, покрывающие их шрамы. Я задумался, - что мне использовать в данном случае? Кислоту, скальпель? Выбор не велик, много тут не придумаешь. Я решил использовать нож, срезать кожу казалось самым очевидным решением.
Мой мозг обдумывал проблему рук Юмико, пока мои собственные руки удаляли изуродованные участки кожи. Как вы помните, одна ее рука казалась мне длиннее другой. Что делать в данном случае я так и не придумал, неспособность решить задачу выводила меня из себя. Чертова пара дюймов! Такая мелочь, но так режет глаз! В раздражении я грохнул кулаком по столу рядом с головой девушки. Она слабо пробулькала горлом, закатив в очередной раз глаза. Я ласково погладил ее по голове, успокаивая. Прости, что напугал… С твоими руками я что-нибудь придумаю, не беспокойся пожалуйста.
С плечами особых трудностей не возникло, куски кожи так же полетели в ведро к другим лишним для красоты Юмико частям. Но руки. Руки… Оставлю их на потом, у меня родилась идея. Правда, в некотором роде халтурная. А еще я понял, что, занявшись плечами, совершенно позабыл про нос. Этот бугорок, напоминающий мне свиной пятачок. Что ж, тут уже ничего не поделать, - я пожал плечами, - остается только убрать его совсем. Если вы думаете, что ровно срезать нос так легко, то вы глубоко ошибаетесь. С ним мне пришлось помучится, но вскоре в ведро отправился и он. Я вошел в раж. Мне уже не терпелось закончить, единственное, что удерживало от спешки – желание сделать все идеально. Не хотелось огорчать Юмико, чем она хуже других? Поэтому, устраивая лезвие скальпеля между небольших, упругих грудей девушки, я пообещал себе и ей быть аккуратным.
Наши лица фасад, а тело храм. Что делают в храмах? Поклоняются божествам. В данном случае, божеством являемся мы сами. Каждая религия призывает любить бога, либо следовать его заветам. Завершая столь нехитрую логическую цепочку, делаю вывод, – мы должны любить себя, какими бы мы не были. В таком случае, я атеист. Мой бог мне ненавистен, его не существует. Как можно любить чудовище, день за днем изводящее тебя одним своим существованием? Отравляющее твою повседневную реальность каждую минуту и секунду? И главное – как его можно за это простить?
- Как?! – Воскликнул я вслух, вздрогнув от звука собственного голоса. Лезвие скальпеля замерло у лона. Потребовалось еще несколько раз провести им туда-сюда, чтобы разрез получился достаточно глубоким. Алая борозда, истекающая кровью, протянулась через все туловище Юмико. Операция вошла в финальную стадию. Вспарывая живот и грудь окончательно, я не переставал размышлять. «Как?». Смешок. Никак. Ненавистное божество предается забвению, его храмы сжигаются. Иной участи оно не заслуживает.
Я немного перестарался, не рассчитав силы. Рука вместе со скальпелем провалилась в живот Юмико, чавкнув внутренностями. Ее храм скоро будет испепелен, и она станет свободной. Мне же придется терпеть. Ради других.