Эбонизер взял подмышку папку с вложенной стандартной линейной формой для заполнения, сунул в передний карман жилета ручку, и вышел в полумрак, держа в правой руке переносную лампу, напоминающую штормовой фонарь. Разумеется, внутри находилась всего лишь лампочка, запитанная от батареек.
Уайта ждала прогулка через все здание, не сказать, что слишком огромное, но довольно запутанное.
Помещения библиотеки окутывала тишина, присущая любому безлюдному месту. Шаги Эбонизера по каменному полу звучали громче, чем ему хотелось бы. Иногда отзвук создавал предательскую иллюзию будто за спиной кто-то есть. В призраки Уайт не верил, для такого ему не хватало фантазии, но все равно испытывал легкий трепет каждый раз, когда невольно оборачивался. Ведь однажды обернувшись, можно действительно наткнуться на темную фигуру, она будет стоять там, за границей света, и что куда хуже, может начать приближаться.
Он нерешительно остановился, что-то в самом деле было не так. Собственное дыхание, стук сердца, тихий плач сквозняка… А за этими привычными звуками прятался другой, необъяснимый. Только сейчас Эбонизер сообразил, что слышит его уже с тех пор, как миновал отдел оккультной литературы, расположенный рядом с кабинетом, просто не обращал внимания, и судя по тому, что шум нарастал, его издавало нечто живое, движущееся за ним по пятам!
Уайт всегда находил выражение «волосы встали дыбом» крайне нелепым, особенно учитывая, что сам он был лысым как отполированная дверная ручка, однако в данный момент оно показалось ему чертовски верным и образным. Ноги словно приросли к полу – еще одно выражение-клише применяемое к подобным ситуациям оказалось до жути верным. Страх приковал Эбонизера к месту не хуже цепей. Как-то не к месту вспомнились слова стражника: убийство, ничего особенного. Что там еще, убийца вроде бы сбежал?
Тем не менее, те ужасные хлюпающие звуки, с примесью стенаний и шелеста гравия, что неумолимо приближались, не смог бы издать ни один человек, в этом паникующий Уайт был уверен абсолютно.
Заставить себя убежать он оказался не в силах, как ни странно, к пожирающему разум страху прибавилась толика любопытства. Что бы не надвигалось из мрака, оно точно изменит его жизнь. Другой вопрос – в какую сторону. В конце концов, смерть, это тоже перемены.
На границе света и тени появилось нечто. Далеко не сразу мечущийся разум Уайта смог сложить увиденное воедино.
Перед ним оказалась некая стенающая утробным гулом мерзость, мертвенно матовая, ползущая неумолимо, целеустремленно. И бессмысленно. За ломанными клейкими движениями не ощущалось разума в привычном его понимании.
Этот оживший ком гудрона имел пасть, появляющуюся там, где ей заблагорассудится, и рудиментарные отростки, которыми отталкивался от любой поверхности, до какой только мог дотянуться. Существо перемещалось со скоростью, сравнимой с торопливой походкой человека.
Эбонизер словно зачарованный смотрел на приближение чудовища, явившегося прямиком из ночных кошмаров. И не мог понять, почему оно кажется ему таким знакомым. Слабый лучик узнавания вспыхнул всего на мгновение во мраке разума Хранителя библиотеки, но только затем, чтобы тут же погаснуть.
Дикий, животный крик первобытного ужаса раздался под сводами погруженного в молчаливый мрак здания. Лампа отлетела в сторону и разбилась, формуляры рассыпались по полу. Не разбирая дороги Уайт мчался прочь от собственной судьбы, а та, стеная и сухо скрепя, двинулась следом.
Суматошный бег привел Эбонизера в холл, в котором находился центральный вход в библиотеку. Согнувшись, он уперся ладонями в колени, переводя дыхание, хотелось упасть на пол и не вставать. Страх на пару с неважной физической формой вытянул все силы.
Нужно срочно сообразить, что делать дальше. Остаться в одном здании с монстром из вариантов исключалось. Самым правильным казалось выбежать на улицу и привлечь внимание стражи. Но, что он им скажет? Что на него напал огромный кусок гудрона? Вряд ли у стражников есть чувство юмора. Хотя, зачем что-то объяснять, если он выскочит с криком «помогите!» этого вполне должно хватить. Вот только… вдруг монстр всего лишь фантом сознания, вызванный переутомлением, или чем-то еще? Тогда он окажется в поистине идиотской ситуации, да еще получит солидный штраф за ложный вызов. Нет, так не пойдет.
Уайт перевел дух и напряженно прислушался. Если чудовище было реальным, то оно явно отстало, ни бормотания, ни сухого треска он поблизости не услышал. Конечно, это ничего не значило. Между внутренними и внешними помещениями звуки сообщались крайне плохо. Образно выражаясь, что происходило между книжными полками, между ними же и оставалось.